Согласно ст. 67 Конституции РФ федеральные территории — это территории, фактически выведенные из-под юрисдикции субъекта РФ, на которых «организация публичной власти устанавливается федеральным законом». Понятие «федеральная территория» в нормативных правовых актах в настоящее время не расшифровывается. Однако 22 декабря 2020 г. вступил в действие Федеральный закон «О федеральной территории “Сириус”», ст. 2 которого устанавливает, что данная федеральная территория учреждается «в целях обеспечения комплексного устойчивого социально-экономического и инновационного развития территории, повышения ее инвестиционной привлекательности… реализации приоритетов научно-технологического развития Российской Федерации». Нормами закона устанавливается, что территория «Сириус» имеет собственную систему публичной власти, не управляется органами власти Краснодарского края, на территории которого она образована, и подчиняется непосредственно федеральному центру.

Если обратиться к мировому опыту, то можно увидеть, что федеральные территории образованы во многих государствах мира, в том числе США, Австралии, Канаде, Индии, Малайзии, Венесуэле, Бразилии, Мексике, Аргентине. Большинство таких территорий — это территории со столичными функциями. Так, в США такой территорией является федеральный округ Колумбия, в котором располагается столица страны Вашингтон. Данные территории находятся под прямым федеральным управлением и не включены в состав субъектов федерации.

Помимо федеральных округов со столичными функциями, в зарубежных федерациях учреждаются и иные федеральные территории. Например, в Пакистане наряду с федеральной столичной территорией функционирует федеральная территория племен. Также в данном государстве выделены и напрямую подчиняются федеральному центру две территории Кашмира (земли, спорные с Индией). В Канаде учреждены три федеральные территории, которые подчинены федеральному парламенту и не являются полноправными субъектами федерации. В Малайзии образованы 3 федеральные территории: две из них выполняют столичные функции (национальная столица — Куала-Лумпур и административная столица — Путраджая), третья представляет собой оффшорную зону с особым управлением. Для управления данными территориями создано специальное министерство.

Анализ российского законодательства показывает, что территории, управление которыми «выводилось» из-под юрисдикции субъекта РФ, в котором они были образованы, и передавалось непосредственно федеральному центру, не являются новыми для российской правовой системы. Они учреждались и до внесения соответствующих поправок в Конституцию РФ. Так, Закон РФ «О закрытом административно-территориальном образовании», принятый еще в 1992 г., предусматривает создание особых территорий «в целях обеспечения безопасного функционирования находящихся на его территории… военных и иных объектов, для которых, в целях обеспечения обороны страны и безопасности государства, устанавливается особый режим». Данные территории управляются федеральным центром, который определяет, в том числе, объем полномочий, который может быть передан органам власти субъектов РФ в отношении данных территорий (п. 3 ст. 1 Закона). Также особый правовой статус на территории субъектов РФ имеют особо охраняемые природные территории федерального значения. Управление ими осуществляется федеральными органами государственной власти, которые могут передать часть своих полномочий по управлению такими территориями субъектам РФ на основании норм Федерального закона «Об особо охраняемых природных территориях». Особым правовым статусом обладают и создаваемые на территории субъектов РФ особые экономические зоны, на территории которых власть субъекта РФ также весьма ограничена.

Несмотря на значительный срок существования таких территорий «с особым статусом», поправка в ст. 67 Конституции РФ стала резонансной, привела к значительному количеству научных публикаций, в которых рассматривается правовой статус федеральных территорий и влияние их на самостоятельность субъектов РФ. Так, Д.Д. Ребриков, А.В. Посредник пишут, что при их создании «сохраняется высокая степень непредсказуемости в рамках эволюции российского федерализма». В.В. Виноградов указывает, что создание таких территорий региональные власти могут расценивать как «попытку снижения самостоятельности регионов в управленческих вопросах».