Саморегулирование и конфликт интересов: онтологические предпосылки и особенности правового регулирования
Аннотация
Работа посвящена изучению специфики правовой категории «конфликт интересов» в сфере саморегулирования. Установлено, что в самой идее саморегулирования онтологически заложен конфликт интересов, заключающийся в наделении СРО возможностью устанавливать обязательные нормы и стандарты поведения для себя и своих членов и самой же отслеживать их соблюдение. Анализируя нормы, регулирующие конфликт интересов в сфере СРО, исходя из содержания регулирования и его направленности, а также с точки зрения юридической силы регулятора, в котором они закреплены, автором выделяются, во-первых, нормы, направленные на устранение или уменьшение конфликта интересов, которые могут устанавливаться законом, а также стандартами и правилами самой СРО, а во-вторых, меры по предотвращению или урегулированию конфликта интересов, которые могут устанавливаться, помимо стандартов и правил, еще уставом СРО.
Ключевые слова
Тип | Статья |
Издание | Гражданское право № 04/2024 |
Страницы | 10-12 |
DOI | 10.18572/2070-2140-2024-4-10-12 |
Гражданский кодекс Российской Федерации (далее — ГК РФ) термин «интерес» упоминает многократно и поименовывает разные его виды: законные (п. 2 ст. 1), охраняемые законом (абз. 1 ст. 13), публичные, общественные, государственные интересы (ст. 152.1), профессиональный интерес (ст. 123.8) и т.д.
Основным началом гражданского законодательства выступает провозглашенный в п. 2 ст. 1 ГК РФ принцип, согласно которому граждане и юридические лица приобретают и осуществляют гражданские права своей волей и в своем интересе. Анализ этого принципа в контексте проводимого исследования позволяет прийти к следующим выводам. Во-первых, реализация любого субъективного гражданского права связана с наличием интереса управомоченного субъекта. Отсутствие интереса к реализации права служит поводом для субъекта не реализовывать его, поэтому право остается лишь потенциальной возможностью, например, право заниматься предпринимательской деятельностью, которое есть у каждого физического лица, перерастает в субъективное гражданское право лишь при наличии интереса субъекта в его реализации. Во-вторых, этот принцип говорит о том, что интерес в приобретении и осуществлении любого субъективного гражданского права есть всегда, даже если закон об этом прямо не упоминает.
Как правило, носитель правомочий и обладатель интереса совпадают, поэтому, реализуя свое право, субъект отталкивается от своего интереса. Но не всегда волеизъявляющий субъект и субъект, чьи интересы затрагиваются выражением воли, совпадают. В таких ситуациях цель права — обеспечить соблюдение чужого интереса посредством создания специального регулирования, в том числе превентивных мер и способов защиты. Такое регулирование необходимо, например, когда действия совершаются в интересах подопечного (п. 1 ст. 30 ГК РФ), юридического лица, кредиторов (п. 4 ст. 62 ГК РФ), в интересах представляемого (ст. 174 ГК РФ) и т.д. В данных случаях имеется противоречие действий лица, выражающего волеизъявление, и третьего лица, в интересах которого совершается действие либо охраняемые законом интересы которого затрагиваются. Интерес в данной ситуации — это то, что связывает свободу волеизъявляющей стороны и ставит ее в зависимость от потребностей другого лица. Является ли данная ситуация конфликтом интересов? Напрямую закон не называет это конфликтом интересов, а называет нарушением интересов, но очевидно, что коллизия интересов в перечисленных случаях присутствует.
Гражданский кодекс не оперирует понятием конфликта интересов, но такая разновидность нарушения интересов третьих лиц предусмотрена иным законодательством, в том числе и регулирующим частные правоотношения.
К таким отношениям относятся отношения по саморегулированию предпринимательской и профессиональной деятельности. Отраслевое саморегулирование — это процесс, посредством которого представители отрасли, торговли или какого-либо сектора экономики, объединяясь в саморегулируемые организации (СРО), разрабатывают и контролируют собственное соблюдение правовых, этических стандартов или стандартов безопасности, не привлекая при этом внешнюю независимую сторону или государственный регулирующий орган для мониторинга и обеспечения соблюдения этих стандартов. Как отмечает Ю.Г. Лескова, «сами субъекты предпринимательской деятельности с большей точностью, чем государство, могут определять необходимые правила для осуществления предпринимательской деятельности и проводить контроль над их соблюдением».