В условиях формирования шестого технологического уклада и масштабных изменений в экономической, социальной и политической сферах возрастает роль органов государства и местного самоуправления в решении проблем, связанных с приспособлением социума к новым условиям. Участие системы этих органов в общественных отношениях основывается на правосубъектности. Определение ее содержания является практическим вопросом, суды при рассмотрении споров связывают с ней функции и права «публичных органов», правомочия органов местного самоуправления при принятии правовых решений. Доктринальная разработка конструкта правосубъектности может стать основой для разграничения понятий: функции, полномочия, компетенция, правосубъектность. Это позволит восполнить пробелы в правовом регулировании, которые проявляются в конкретных судебных делах.

Органы публичной власти формируются с учетом функций государства, они являются элементами системы, которые прежде всего участвуют в осуществлении публичной власти. В дореволюционной доктрине было признано, что нормы частного права не могу менять строение системы органов, их полномочия и компетенцию. Признание публично-правовой природы органов публичной власти является традицией в доктрине, однако эта природа не объясняет всей специфики правосубъектности органа публичной власти в разных отраслях права. В настоящей статье рассматривается природа правосубъектности органов публичной власти в публичном праве. Этот вопрос осложняется постоянным развитием системы права, на которое влияют инновации технологических укладов.

Система права является неоднородным нормативным массивом, с ее делением связаны виды правосубъектности. Выделение в системе права частей зависит от правопонимания правотворчества, правоприменения и правовой традиции страны. Наиболее широкое по объему деление — на частное и публичное право. Хотя оно существует в науке несколько столетий, но такие части не получили общепризнанного названия, используется понятие summa divisio или термины: «подсистема», «сфера» и др., а слова «публичное» или «частное» призваны отразить их особенности. Более частное деление — на отрасли права.

Для изучения соотношения правосубъектности органа публичной власти в разных частях системы права можно использовать закономерность, раскрываемую на философском уровне через категории «всеобщее», «особенное», «единичное»: всеобщее определяет закон существования и проявления особенного и единичного. Первым двум категориям соответствуют «общеправовая» и «отраслевая» правосубъектность органа публичной власти. Поэтому закономерность существования и проявления отраслевой правосубъектности органа публичной власти определяется правосубъектностями общеправовой и в публичном праве. Соотношение видов правосубъектностей на основе гегелевской интерпретации категорий предстает следующим образом: общеправовая (т.е. всеобщее) является первичной сущностью, она не сводится к сходству между правосубъектностями разных органов (т.е. единичное), первая определяет закон, по которому отраслевые правосубъектности (т.е. особенное) и правосубъектности органов осуществляются и развиваются. При диалектическом подходе общеправовая правосубъектность есть тотальность, она обусловливает бытие единичного и отражает не только его сущность и схожесть правосубъектностей органов, но и общую основу их многообразия, определяет логику их выделения.