Практическая реализация идей правовой государственности, верховенства правового закона в современный период невозможна без анализа путей оптимизации уголовно-процессуального законодательства в целом и института частного обвинения в частности. Достаточно отметить труды Л.Н. Масленниковой, И.Л. Петрухина, А.В. Смирнова, В.В. Хатуаевой, В.С. Шадрина и других ученых.

На наш взгляд, поиск направлений взаимодействия публичного (государство в лице органов расследования и прокуратуры) и частного (потерпевший, частный обвинитель) начала в уголовном судопроизводстве невозможен без достижения единственно справедливого для общества решения: уголовного преследования и назначения виновным справедливого наказания и отказа от уголовного преследования невиновных независимо от вида уголовного преследования. Конституционный Суд РФ в постановлении от 27 июня 2005 № 7-П исходит из того, что особенности производства по делам частного обвинения не отменяют «обязанность государства защищать от преступных посягательств права и свободы человека как высшую ценность, а каждому потерпевшему от преступления обеспечивать доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (ч. 1 ст. 1, ст. 2, ч. 1 ст. 45, ч. 1 ст. 46, ст. 52 Конституции Российской Федерации)». В.В. Струкова справедливо подчеркивает, что «если участник уголовного судопроизводства решит воспользоваться тем или иным правом, …то компетентные органы обязаны ему помочь».

Уголовное преследование в порядке частного обвинения имеет свою процессуальную специфику. Основной фигурой и единственным участником уголовного судопроизводства со стороны обвинения по делам частного обвинения является потерпевший. По общему правилу он является единственным инициатором возбуждения уголовного дела частного обвинения и прекращения уголовного дела в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым (ч. 2 ст. 20 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации, далее — УПК РФ). Уголовное дело частного обвинения возбуждается путем подачи потерпевшим заявления в суд. В силу правовой позиции, сформулированной в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 23 июня 2005 г. № 268-О, заявление потерпевшего признается обвинительным актом, в рамках которого осуществляется уголовное преследование. Вместе с этим потерпевший по делу частного обвинения действует не от имени государства, а исключительно от своего имени, что лишает его властных прерогатив, возможности применения мер процессуального принуждения, проведения следственных действий, без чего никакое полноценное уголовное преследование невозможно. Поскольку частный обвинитель действует в личных, частных интересах, а не от имени государства, то собираемые им сведения не могут иметь официального статуса, в том числе с доказательственной точки зрения. В силу этих причин, как свидетельствует практика, потерпевший по делам частного обвинения не всегда может реализовать свое конституционное право на доступ к правосудию.

Согласно данным Судебного Департамента, в 2022 г. в суды Российской Федерации поступило 8672 заявления по делам частного обвинения от граждан, из которых отказано в удовлетворении по 5214, или 60%. Изложенное свидетельствует о качестве заявлений, составленных частными обвинителями. Передача материалов по делам частного обвинения органами дознания или предварительного следствия в порядке п. 3 ч. 1 ст. 145 УПК РФ также неэффективна. Так, за указанный период в суды поступило 13 936 таких материалов, из которых отказано в удовлетворении по 10 960, или 78%. Всего же из 22 608 заявлений и материалов возбуждено лишь 2930 уголовных дел, что составляет 13%. Свыше 16 тыс. заявлений и материалов судами возвращено. Очевидно, что такую работу по противодействию преступности нельзя назвать эффективной.