Характеристика состояния здоровья человека в контексте обладания субъективными семейными правами и их реализации, с одной стороны, относится к числу весьма значимых, однако, с другой стороны, в ряде случаев либо недооценена как юридический факт, либо вовсе выведена за скобки означенного функционала – обоснованно и необоснованно. К классическим образцам влияния означенной характеристики в институте брака относятся: недееспособность – в качестве основания для запрета супружества и/или признания его недействительным (ст. 12, 14 Семейного кодекса РФ (далее – СК РФ)); сокрытие супругом перед заключением брака ряда заболеваний – как юридический факт с аналогичными последствиями (ст. 15 СК РФ); «серебряный» возраст одного из супругов – как предположение о фиктивности брачного союза (ст. 27 СК РФ); беременность жены – в специфическом значении для запрета мужу инициировать развод (ст. 17 СК РФ); недееспособность одного из супругов – как предпосылка расторжения семейного союза в административном порядке (ст. 20 СК РФ). В доктрине также критикуется диспозитивный характер правила о взаимном ознакомлении лиц, вступающих в брак, о состоянии своего здоровья, однако законодатель не решается преобразовать его в императив. Одной из возможных причин такой воздержанности является опасение, что это может неблагоприятно повлиять на статистику брачности. К «неоклассическим» образцам относится смена пола. При этом данное обстоятельство имеет два значения. Первое – сокрытие факта. Его последствия в рамках действующего семейного закона – не вполне очевидны, хотя и могут прочитываться как результат заблуждения в субъекте на основе субсидиарного применения нормы п. 4 ч. 2 ст. 178 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ), что с уверенностью к случаю позволяет соотнести норму с положением ст. 4 СК РФ о возможности применения к отношениям с семейным элементом гражданского законодательства. Разумеется, коль скоро данная «нормативистика» относится к ситуационной, решение о признании такого семейного союза недействительным должно осуществляться в рамках судейского усмотрения. При этом будут учитываться и формализованный критерий нормы п. 4 ч. 2 ст. 178 ГК РФ (добросовестно заблуждавшийся супруг не заключил бы союза, будучи уведомленным о данной характеристике второй его «половины»), и субъективное восприятие ситуации судом, усиленное традиционным воспитанием и взглядами на семью, религиозностью и т.п. Второе – смена пола в браке. С одной стороны, законодательная новелла о существенном ограничении подобной акции, а по сути – о ее запрете вроде бы ослабляет актуальность проблемы или даже нивелирует ее, однако, с другой стороны, закону обратная сила не придана, поэтому на подобные отношения, возникшие до его изменения, автоматизм нормы ст. 16 СК РФ не распространяется – реагировать вправе второй супруг. Полагаем, что инициатором может быть и прокурор, поскольку после принятия конституционной поправки п. «жˡ» ч. 1 ст. 72 сохранение подобного союза противоречит конституционным основам.

Классику медицинских аспектов институтов родительства или иного попечения над детьми составляют правила о доказательственном значении различных медицинских экспертиз по делам об установлении/оспаривании отцовства (крайне редко – материнства), а также юридическом значении психического или иного заболевания отца/матери/опекуна/усыновителя, оказывающего существенное влияние на процесс воспитания ребенка. Так, психически нездоровые мать/отец (тем более – лишенные в связи с этим дееспособности) могут быть ограничены в родительских правах (ст. 73 СК РФ), а хронические алкоголики/наркоманы – лишены родительских прав (ст. 69 СК РФ); кандидаты в опекуны/усыновители не смогут приобрести просимого семейно-правового статуса, характеристика их состояния здоровья в целом имеет важное значение для положительного решения вопроса; ухудшение же их здоровья формирует основание для прекращения опеки/усыновления как по их инициативе, так и по инициативе органов опеки и попечительства (ст. 141, 148.1 СК РФ). В этом же классическом ряду находится и обязанность законных воспитателей всех типов заботиться о здоровье ребенка (ч. 1 ст. 63 СК РФ). В то же время, например, факт психического нездоровья родителя не всегда является правопрекращающим.