Вопрос о соотношении различных элементов формы государства долгие годы является дискуссионным в отечественной конституционно-правовой доктрине. Преобладающим взглядом, выраженным одним из ведущих отечественных конституционалистов В.Е. Чиркиным, является суждение, отдающее определенный приоритет именно государственному режиму. Так, по мнению профессора В.Е. Чиркина, «форма правления и форма территориально-политического (государственного) устройства дают представление о внешнем выражении государственности. Реальная же роль тех или иных институтов государственной власти, действительное состояние демократии, способы властвования в той или иной стране находят выражение в понятии государственного режима».

Нужно также заметить, взаимосвязь всех элементов формы государства исключает однозначное понимание «первичности» или «вторичности» той или иной формы государства: правления, режима или устройства. Например, как правило, федеративное устройство характерно для государств с республиканской формой правления, но сделать вывод о том, что форма правления определяет наличие федерализма, крайне сложно, так как совокупность как объективных, так и субъективных факторов, влияющих на становление федеративной формы устройства, слишком велика.

Как известно, форма правления почти всегда закрепляется в конституции, и она представляет собой своего рода организационную структуру или же юридическую модель взаимоотношений между высшими органами государственной власти в соответствующем государстве. Каждая форма правления имеет свои признаки, установленный конституцией страны способ формирования высших органов власти, механизм взаимоотношений и ответственности между ними. При этом реальный (фактический) же порядок взаимодействия высших органов государственной власти меняется достаточно быстро и отнюдь не всегда буквально соответствует юридической модели, зафиксированной в основном законе. Этот порядок значительно сложнее закрепляемой конституцией формы правления и зависит от большого количества факторов: расстановки политических сил после очередных выборов парламента или президента; времени, оставшегося до завершения срока их полномочий; формальных и неформальных договоренностей между оппозиционными партиями и парламентским большинством; воздействия, оказываемого аппаратом исполнительной власти на депутатский корпус, и лидеров оппозиционных партий: реальным объемом полномочий, зачастую закрепляемым не только в конституционных нормах, но и в иных актах текущего законодательства.

Если же анализировать форму государственного устройства, то она в большинстве демократических стран выступает своеобразным дополнением принципа разделения властей, в качестве дополнительного распределения государственных функций не только по «горизонтали» (т.е. между функционально разграниченными органами законодательной, исполнительной и судебной власти), но и по «вертикали» (т.е. между органами центральной власти и органами, расположенными в соответствующих территориальных образованиях, получающих определенные правомочия, во многом аналогичными органам центральной власти). Иными словами, федеративная форма в большей степени приемлема для государств, имеющих большую площадь и разнообразное в этническом, религиозном и культурном отношении население, так как позволяет более дозированно и точно перераспределить (децентрализовать) полномочия между центральными органами власти и органами власти в соответствующих территориальных образованиях.

В государствах с унитарной формой государственного устройства, как правило, степень децентрализации полномочий и ресурсов существенно ниже, что объясняется сравнительно небольшой площадью территории, как и гомогенностью населения, и небольшими отличиями климато-географических факторов, незначительными отклонениями в рамках достигнутого уровня промышленного производства, урбанизации территории и иных объективных факторов.