Проблема организации судов с участием присяжных заседателей является весьма многоаспектной: здесь присутствуют элементы теоретико-правового, историко-правового, конституционно-правового и уголовно-процессуального содержания. Анализируя конституционно-правовые основы организации системы судов с участием присяжных заседателей, необходимо уделить особое внимание вопросу об основаниях введения моратория на применение смертной казни, потому что именно отсутствие судов с участием присяжных в свое время послужило одной из важных причин соответствующего решения российского конституционного правосудия. Хотя, как известно, после повсеместного учреждения судов с участием присяжных заседателей во всех субъектах РФ мораторий на применение смертной казни не прекратил свое действие, следовательно, данный мораторий был в значительной степени продиктован гуманистическими и международно-правовыми обстоятельствами. Полагаем при этом, что сам по себе институт с участием присяжных заседателей — важная гарантия гуманизма в обществе, о чем свидетельствуют в числе прочего нормативные положения ч. 2 ст. 20 Конституции РФ.

Статья 20 Конституции РФ имеет следующую структуру: в первой части этой статьи имеется общее установление о праве каждого на жизнь; во второй части наблюдается, во-первых, указание на намерение законодателя в будущем отменить смертную казнь; во-вторых, перечисляются условия, при которых смертная казнь впредь до ее отмены может применяться (особо тяжкие преступления против жизни и право обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей). Следует отметить, что по сравнению с конституциями зарубежных стран ст. 20 Конституции РФ имеет довольно нетипичное содержание: во-первых, во многих зарубежных странах смертная казнь в мирное время полностью отменена на конституционном уровне; во-вторых, в странах, где смертная казнь не отменена, право на жизнь сравнительно редко связывается с правом обвиняемого на рассмотрение его дела с участием суда присяжных заседателей.

Например, в ст. 27 Конституции Италии указывается, что уголовная ответственность имеет личный характер; наказания не могут состоять в мерах, которые противны гуманным чувствам; смертная казнь не допускается, кроме случаев, которые предусмотрены военными законами во время войны. Согласно ст. 2 Основного закона ФРГ, каждый имеет право на жизнь; вмешательство в это право допустимо только на основании закона. В соответствии со ст. 6 Хартии основных прав и свобод Чехии никто не может быть лишен жизни; смертная казнь не допускается. Можно привести ряд иных примеров, которые свидетельствуют о довольно редкой практике нормативной связи права на жизнь и права на рассмотрение уголовного дела судом с участием присяжных заседателей.

Неоднозначным выглядит и корреспондирующий этому конституционно-правовой опыт на постсоветском пространстве. Так, в Конституции Беларуси (ст. 24) имеется близкое к содержанию Конституции РФ установление о том, что смертная казнь «до ее отмены» может применяться в соответствии с законом, однако в Беларуси это не связывается с правом обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей: речь идет только о гарантиях «за особо тяжкие преступления» и «согласно приговору суда». Аналогичным образом в Конституции Азербайджана (ст. 27) смертная казнь позиционируется как временный институт до полной отмены; исключительная мера наказания может устанавливаться «только за особо тяжкие преступления против государства, против жизни и здоровья человека».