Действующий Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации содержит исчерпывающий перечень доказательств, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. В соответствии с ч. 2 ст.74 УПК РФ, в качестве доказательств допускаются: показания подозреваемого, обвиняемого; показания потерпевшего, свидетеля; заключение и показания эксперта; заключение и показания специалиста; вещественные доказательства; протоколы следственных и судебных действий; иные документы. Строгая и подробная регламентация каждого вида доказательства в специальных статьях Уголовно-процессуального кодекса РФ (УПК РФ) предусмотрена законодателем далеко не случайно: согласно ч. 1 ст. 75 УПК РФ, доказательства, полученные с нарушением требований закона, признаются недопустимыми, не имеющими юридической силы. Их нельзя положить в основу обвинения, а также использовать для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ и подлежащих установлению по уголовному делу.

 Несмотря на эти аксиоматические положения, в том же самом кодексе содержится упоминание об объяснениях, хорошо известных каждому следователю, дознавателю, руководителям их подразделений и органов, прокурору или судье. Согласно ч. 1 ст. 144 УПК РФ, при проверке сообщения о преступлении дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе получать объяснения, при этом никаких пояснений о форме или иных требований к этим документам закон не содержит, полностью полагаясь на правоприменителей. А поскольку в ходе проверки поступившего сообщения о преступлении происходит сбор первоначальной информации о событии, которое впоследствии может стать предметом предварительного расследования и судебного разбирательства, становится понятной особая важность получаемой при этом информации. Ценность сведений, полученных в форме объяснений, возрастает еще больше в случаях, когда участники впоследствии решили изменить свои показания. Именно поэтому и возникает соблазн использовать объяснение, в котором содержатся «правильные» или «нужные» сведения, в качестве доказательства при принятии итогового решения по уголовному делу. Но допустимо ли это? Нет ли противоречия между ст. 74 и 144 УПК РФ? Опираясь на доктринальные положения и судебную практику, попытаемся разобраться.

 Прежде всего обратимся к истории вопроса. По нашему мнению, весьма примечательным является тот факт, что в течение многих десятилетий действия Уголовно-процессуальных кодексов РСФСР — 1922 г., 1923 г., а затем и 1960 г. вопрос об использовании объяснений в качестве доказательств по уголовному делу практически не обсуждался, хотя эти нормативные акты и предусматривали возможность получения объяснений. В частности, в ст. 62 УПК РСФСР 1922 г., ст. 58 УПК РСФСР 1923 г. «личные объяснения обвиняемого» упоминались среди других доказательств, но следует учесть, что этим словосочетанием обозначались не некие документы, а личные показания обвиняемого. Знакомство с материалами уголовных дел, расследованных и рассмотренных в соответствии с первыми советскими уголовно-процессуальными кодексами, позволяет высказать предположение о том, что в те времена так называемой «доследственной проверке» не уделялось большого внимания — уголовные дела чаще всего возбуждались очень быстро, при наличии минимальных (а не достаточных, как сейчас) признаков состава преступления. Соответственно, и проблема использования в качестве доказательств объяснений, полученных до возбуждения уголовного дела, не интересовала ни практиков, ни теоретиков. По крайней мере никаких упоминаний об этом не содержат труды известных ученых-процессуалистов.