Нормативное правовое регулирование имеет существенное значение при рассмотрении контролируемых сделок и взаимозависимых лиц, однако правоприменительная практика позволяет устранить неоднозначные толкования положений норм налогового законодательства, а также выявить неоднозначные трактовки статей, которые необходимо совершенствовать.

В рамках данной статьи рассмотрены актуальные позиции высших судов и арбитражных судов округов, а также решения первых инстанций.

Конституционный Суд Российской Федерации (далее — Конституционный Суд) в 2023 г. рассмотрел вопрос исчисления сроков для принятия решения о проведении проверки в случаях предоставления уточненного уведомления. Причиной спора послужило предоставление ПАО «Вымпел-Коммуникации» (далее — Общество) уведомления 21 мая 2018 г. о проверяемых сделках за 2017 г., включая сделку с нидерландской взаимосвязанной компанией. В связи с некорректным отражением в первоначальном уведомлении номеров договоров по проверяемым сделкам, в том числе с нидерландской компанией, а также дополнительными данными еще об одной сделке налогоплательщиком направлено уточненное уведомление 24 октября 2018 г. Налоговым органом 29 декабря 2020 г. вынесено решение о проведении проверки в отношении сделки с нидерландской компанией (сделка совершена в мае 2013 г.). «По мнению Общества, решение вынесено за пределами двухлетнего срока для назначения проверки. Датой исчисления двухлетнего срока на принятие решение о проведении проверки является дата предоставления первичного уведомления». Все инстанции, кроме Конституционного Суда, поддержали налоговый орган и порядок исчисления срока для вынесения решения с момента предоставления уточненного уведомления, отметив, что первоначальное уведомление аннулируется и не может служить основанием для исчисления сроков принятия решения о проведении проверки (указанная позиция основана на правовом акте Федеральной налоговой службы). Конституционный Суд, проанализировав судебные акты, доводы сторон, нормативные правовые акты, сделал значимые для последующей правоприменительной практики выводы. Суд отметил, что подход определения даты исчисления срока о проведении проверки с даты предоставления уточненного уведомления подлежит применению, когда налогоплательщиком в уточненном уведомлении впервые представляются сведения о конкретных проверяемых сделках или уточняются сведения о сделках, содержащиеся в первоначальном уведомлении, являющиеся значимыми для целей принятия налоговым органом решения об их проверке.

С указанной позицией трудно не согласиться, так как в уточненном уведомлении могут содержаться существенные новые изменения, которые могут свидетельствовать о получении необоснованной налоговой выгоды. Однако вышеуказанный подход безосновательно применять, когда в уточненном уведомлении содержатся сведения, направленные на устранение содержавшихся в первоначальном уведомлении технических ошибок или неточностей, которые не препятствуют идентификации соответствующих проверяемых сделок и не свидетельствуют о существенных нарушениях со стороны налогоплательщика. По результатам рассмотрения дела законодателю предписано внести в действующее законодательство необходимые изменения. Считаем необходимым определить в налоговом законодательстве критерии, по которым обозначается, с какого момента происходит исчисление двухлетнего срока при предоставлении уточненного уведомления для принятия решения о проведении проверки. Критерии должны быть четкими и понятными, устраняющими двойное толкование в целях исключения новых судебных споров по данному вопросу. Критерии позволят минимизировать спорные моменты определения сроков для принятия решения о проведении проверки.

В части практики Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда РФ интересными являются разъяснения применения документов Организации экономического сотрудничества и развития (далее — ОЭСР). В разъяснениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации, содержащимися в Постановлении от 10 октября 2003 г. № 5 (ред. от 05.03.2013) «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» судом указано, что одним из средств развития международного сотрудничества являются международные договоры. Вместе с тем они становятся обязательными, если государственные органы Российской Федерации совершили одно из действий, подтверждающих согласие на обязательность применения данных договоров, например, ратификация договора. Необходимо отметить, что по документам ОЭСР данные действия со стороны государственных органов не были произведены и указанные документы носят рекомендательный характер.