Характеризуя состояние современной уголовно-правовой политики Российской Федерации многие отечественные правоведы справедливо обращают внимание: 1) на отсутствие четко сформулированных и принятых на соответствующем уровне концептуальных основ политики государства в сфере борьбы с преступностью в целом; 2) на наличие отдельных идей, неких векторов в развитии стратегии и тактики борьбы с преступностью, спонтанно возникающих директив, которые зачастую исходят от властных структур и весьма противоречиво и непоследовательно реализуются в реальной действительности; 3) на деструкцию и десистематизацию уголовного закона, которые стали результатом бесконечной череды изменений и дополнений, внесенных в Уголовный кодекс РФ.

Что касается Концепции уголовно-правовой политики государства, то ее необходимость возникает на стыке различных этапов государственного развития как акта официального признания неудовлетворительного состояния уголовно-правового регулирования, констатируя решимость по упорядочиванию и оптимизации сферы уголовно-правового регулирования правоотношений. Так, еще в 2013 году по инициативе Общественной палаты РФ в целях разработки проекта Концепции уголовно-правовой политики еще в декабре 2011 года создавалась экспертная рабочая группа, которая даже подготовила проект Концепции уголовно-правовой политики нашего государства. Однако ввиду оторванности материального-правового содержания Концепции от уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного права данный проект Концепции подвергся справедливой критике и не был реализован.

В ходе предстоящего формировании стратегии борьбы с преступностью на современном этапе развития общества в первую очередь следует исходить из того, что в ходе реализации права наказать преступника путем назначения ему вида уголовного наказания суд не только восстанавливает нарушенные права и свободы человека и гражданина, но и поддерживает авторитет Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) как эффективного инструмента противодействия преступности. Отрадно, что проблема нравственного здоровья, культурной самоидентификации духовной безопасности нашей нации в последние годы все яснее осознается государственными и общественными деятелями как имманентное условие дальнейшей государственности. Если проанализировать действующее отечественное уголовное законодательство, то убеждаешься в его чрезмерно частой изменчивости в зависимости от различных внешних и внутренних вызовов, с которыми сталкивалось российское государство.

Даже в вопросе применения смертной казни, вводимой каждый раз в тяжелые для страны времена после террористических актов, российское государство, стабилизировав положение в стране, вновь отказывалось от этой исключительной меры. Хотя в других стабильно развивающихся государствах, например в США, КНР, по-прежнему суды назначают смертную казнь преступникам, не ограничивая ее применение только преступлениями против жизни, условиями рассмотрения дела с участием суда присяжных и международными обязательствами в связи с участием в Совете Европы. Кстати, не отменена эта мера наказания и в Республике Беларусь, составляющей часть Союзного с Россией государства.

Оставляя смертную казнь в качестве уголовного наказания, в этих государствах исходили из того, что не каждое преступление можно компенсировать, используя материальные возможности виновного. За некоторые из них с целью восстановления социальной справедливости подавляющее большинство граждан этих стран безальтернативно требуют лишения преступника жизни. Считаясь с мнением своих граждан, государства в сложные для них времена для укрепления единства общества вынуждены сохранить смертную казнь. Назначается эта исключительная мера наказания после тщательной судебной проверки и оценки всех обстоятельств совершенного преступления, а не путем уничтожения преступников в ходе их задержания, объявляя их бандитами, террористами, преступниками без решения суда.