Российское уголовно-процессуальное законодательство, для которого характерна максимальная формализация деятельности органов уголовного преследования, выделяет специфичные основания для вступления в уголовное дело такого участника уголовного судопроизводства, как подозреваемый, однако прямо не предусматривает материального основания, ведущего к этому.

Согласно положениям ч. 1 ст. 46 УПК РФ процессуальным статусом подозреваемого наделяется лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело; которое задержано в установленном законом порядке; к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения. Кроме того, по уголовным делам, расследование которых производится в форме дознания, подозреваемым может быть лицо, которое письменно уведомлено о подозрении в совершении преступления.

А.К. Аверченко и С.Л. Лонь, анализируя положения уголовно-процессуального законодательства, устанавливающие основания для появления в процессе подозреваемого, вполне справедливо отметили, что законодатель, формулируя ст. 46 УПК РФ, нарушил одно из правил логики, в соответствии с которым определение не должно содержать круга.

На нелогичность формулирования положений ч. 1 ст. 46 УПК РФ обращают внимание и другие ученые-процессуалисты. В частности, Я.М. Плошкина приходит к выводу о том, что буквальное толкование п. 2 ч. 1 ст. 46 УПК РФ указывает на то, что лицо становится подозреваемым в результате задержания. В такой парадигме получается, что лицо подозревают потому, что к нему применили меру уголовно-процессуального принуждения, а не потому, что в отношении него имеется подозрение в совершении преступления.

Следует поддержать мнение вышеуказанных ученых, одновременно с тем констатируя, что, к сожалению, законом появление в уголовном процессе подозреваемого поставлено в зависимость от процессуальных оснований, предусмотренных ч. 1 ст. 46 УПК РФ, и не связано напрямую с наличием подозрения, являющегося первопричиной и материальным основанием признания лица подозреваемым в досудебном производстве.