В теории управления достаточно распространенной является точка зрения о том, что функции координации в определенной степени присущи каждому органу управления, поскольку без согласованного функционирования находящихся в его подчинении структур (территориальных органов, структурных подразделений и т.п.) не могут быть достигнуты цели управленческой деятельности, реализована государственная политика в конкретном секторе общественной жизни. Вместе с тем координационные механизмы традиционно не предполагают возможности непосредственного властного воздействия на действия и решения координируемых субъектов. Эта особенность предопределяет как разнообразие содержания координационных отношений, так и вариативность определения правового статуса их участников, выбор такой правовой модели взаимосвязи между ними, которая была бы нацелена не на дачу указаний и последующий контроль за их исполнением, но на достижение позитивного эффекта от согласования осуществляемой деятельности при сохранении структурной и компетентностной независимости.

Рассматривая координационные отношения с участием глав (губернаторов) субъектов РФ и органов местного самоуправления, следует обращать внимание на то, что прямые координационные связи такого рода при ординарном развитии управленческих отношений на муниципальном уровне возникают, в первую очередь, в целях оказания содействия развитию местного самоуправления, воспринимаемого не только в качестве самостоятельного уровня публичной власти в стране, но и в качестве отдельной формы участия населения в управлении делами государства. Иными словами, такие связи целиком и полностью отвечают природе координации, поскольку деятельность координирующего субъекта приобретает явный обеспечительный характер. В то же время объем правомочий, предоставляемых главам (губернаторам) субъектов РФ, нуждается в критическом осмыслении с позиции наличия (отсутствия) объективных существующих возможностей для формирования координационных связей того качества и содержания, которые в большей степени соответствуют региональной специфике и потребностям организации структур публичной власти в отдельно взятом субъекте РФ.

Здесь важно отметить, что нормативную правовую основу всех координационных процессов, инициируемых в субъектах РФ в целях содействия развитию местного самоуправления, в действительности образует п. 2 ст. 18.1 Федерального закона от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», исходя из содержания которого такое содействие ограничено созданием дополнительных финансовых гарантий для достижения и сохранения целевых показателей эффективности муниципалитетов через систему региональных грантов. Главе (губернатору) соответствующего субъекта РФ в этом механизме предоставляется координирующее правомочие, связываемое с изданием нормативного правового акта, предусматривающего выделение средств из регионального бюджета для обозначенных целей. На практике таковое реализуется чаще всего через утверждение разработанной коллегиальным исполнительным органом государственной программы, определяющей приоритетные направления деятельности органов местного самоуправления (далее – ОМСУ) по вопросам местного значения, в большей степени нуждающиеся в ресурсной поддержке со стороны региона (как, например, благоустройство территорий, содействие развитию гражданской активности населения, повышение качества оказания муниципальных услуг), а также конкретные направления совместной деятельности ОМСУ и органов государственной власти, обеспечивающие оптимизацию структуры и функционала ОМСУ через стимулирование последних к эффективной реализации собственных полномочий по вопросам местного значения, совершенствование территориальной организации таких органов, правовое, консультационное, методическое и иное сопровождение их текущей деятельности, развитие кадрового потенциала.