Развитие государственного и муниципального управления при формировании единой системы публичной власти должно осуществляться в строгом соответствии с Конституцией Российской Федерации, и в частности с содержащимися в ее главе 1 основами конституционного строя. Это в первую очередь касается соблюдения принципа демократизма при реформировании публичной власти: власть на всех уровнях должна обеспечивать народовластие и представительство интересов всех граждан и социальных групп. Наиболее актуален этот призыв к местному самоуправлению как «наиболее близкому к гражданам уровню публичной власти». В конце концов, не потому ли местное самоуправление принято называть школой демократии, что оно основывается на непосредственном участии граждан в осуществлении публичной власти. Важно отметить в связи с этим, что именно муниципальному праву удалось выработать множество разнообразных форм непосредственной демократии, к числу которых можно отнести местный референдум, сход граждан, публичные слушания, территориальное общественное самоуправление и другие.

Все вышеупомянутые институты известны российскому праву давно. Несколько более современно эти институты выглядят в свете развития в России и мире концепции делиберативной демократии, суть которой, как отмечает А.Н. Линде, состоит в расширении власти гражданского общества и его влияния на представительную власть и администрацию при помощи процедуры обсуждения, при условии, что дискуссия является информированной, сбалансированной, сознательной, независимой и всесторонней. При таком подходе, как видно, делиберативные практики могут играть роль альтернативных по отношению к парламентаризму форм общественно-государственной коммуникации. Повышение интереса к этим практикам в первую очередь обусловлено развитием современных цифровых технологий и социальных медиа. Раньше в эпоху, предшествовавшую повсеместному распространению Интернета, столь интенсивная коммуникация больших масс людей была невозможна. Сегодня это стало реальностью, в связи с чем значительно упростилось и принятие управленческих решений с учетом мнения населения. Представляется, что рассматриваемые процессы могут послужить мощным стимулом к развитию не только местного самоуправления как формы публичной власти, но гражданского общества в целом.

Вопрос коммуникации в делиберативных праткиках, несомненно, играет ключевую роль. Как отмечает В.В. Денисенко, «с позиции делиберативной теории главная цель граждан в демократических процедурах – это достижение взаимопонимания через так называемое коммуникативное действие». Каковы механизмы делиберативной демократии? Прежде всего, эта практика основана на вовлечении значительного числа граждан для обсуждения и принятия решения на всех уровнях публичной власти. Институционально это оформляется как собрания или форумы с конкретной повесткой. Работа таких собраний, как правило, проходит во взаимодействии с представительными или исполнительными органами власти.

С этой точки зрения есть основания утверждать, что публичные слушания, существующие в российском праве, также являются одним из видов делиберативных практик. Например, В.А. Холопов пишет: «По своей сути публичные слушания относятся к формам делиберативной демократии на муниципальном уровне. Это «демократия обсуждения», или «консультативная демократия», занимающая промежуточное место между прямой и представительной… Культура обсуждения общественно значимых решений в Российской Федерации находится в самом начале формирования». М.Е. Сидорова, рассматривая институт публичных слушаний, идет еще дальше и отождествляет непосредственную демократию с делиберативной. Представляется, что такое отождествление едва ли обосновано, поскольку при определении делиберативной демократии мы делаем акцент не столько на содержании (как в случае с представительной демократией, предполагающей, что основные решения инициируются, принимаются и (или) исполняются непосредственно гражданами), сколько на форме, на внешнем выражении делиберативной демократии, собственно на обсуждении (от лат. deliberare – обсуждать) вопросов гражданами.