Для обеспечения экономической безопасности в России применяется комплекс мер по противодействию легализации (отмыванию) доходов, добытых преступным путем, и выводу капиталов за пределы страны. Преступная деятельность в данной области зачастую связана с проведением большого количества транзакций с использованием электронных средств платежей. Ответственность за их незаконный оборот предусмотрена ст. 187 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ). Эта норма является бланкетной, что затрудняет ее применение. Ситуация отягощена тем обстоятельством, что действующая редакция диспозиции части первой указанной статьи содержит множество изъянов. Предложенная законодателем конструкция критикуется специалистами ввиду несоответствия уголовно-правовой терминологии при описании признаков состава этого преступления положениям отраслевого законодательства. Исследователи справедливо констатируют наличие в ней правовых дефектов.

Как результат, правоприменитель испытывает сложности при определении предмета преступления. Немало проблем доставляет выявление смысла нормативно зафиксированных словосочетаний «электронное средство» и «электронный носитель информации». Одна из причин, вызывающих различные интерпретации, — несоответствия между положениями специального нормативно-правового акта, предназначенного для регулирования порядка оказания платежных услуг, и уголовного закона. Н.Ю. Скрипченко наглядно демонстрирует последствия обозначенных расхождений, отмечая, что ключ электронной подписи одними судами признается «электронным средством», другими — «электронным носителем информации»; банковские карты в решениях могут быть отнесены как к «платежным картам», так и «электронным носителям информации». Такая путаница содержит риски для следствия. Неопределенность терминов таит угрозу возвращения уголовного дела прокурору ввиду неконкретности обвинения. Думается, что применение данного института в этих случаях будет неоправданным. В судебном заседании видится возможным изменение обвинения путем уточнения верного наименования предмета преступления (например, «электронного средства» вместо «электронного носителя»), поскольку такая корректировка при условии, что остались неизменными фактические обстоятельства, не ухудшает положение подсудимого, не является существенной и тем самым не нарушает его права на защиту.