Требования логического построения нормативно-правовых актов, стиль и язык закона — важнейшие компоненты законодательной техники, обеспечивающие в итоге единообразное толкование и применение правовых норм, реализацию целей и задач, положенных в основу их создания.

В то же время в действующем уголовном законе РФ присутствует большое количество понятий и категорий оценочного характера, не имеющих единообразного трактования. К числу означенных определений относится регламентация квалифицирующего обстоятельства, предусмотренного подп. «б» ч. 3 ст. 131, ст. 132 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ): «иные тяжкие последствия».

Этимологически означенная категория не имеет однозначного толкования. Законодатель не установил четких критериев относительно содержательных факторов. Верховный Суд (как высший судебный орган, уполномоченный давать разъяснения по вопросам судебной практики) также не обозначает конкретизированного подхода по данному вопросу.

Так, в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации (ВС РФ) от 22 апреля 1992 г. № 4 «О судебной практике по делам об изнасиловании» (сообразно с действовавшим на тот период уголовным законом) характеризовался термин «особо тяжкие последствия». К означенным были отнесены: смерть/самоубийство потерпевшей; душевная болезнь / тяжкий вред здоровью как результат изнасилования; заражение СПИДом.

Позиция высшего судебного органа в данном вопросе впоследствии стала более ограниченной: иным тяжким последствием изнасилования / насильственных действий сексуального характера рекомендовалось признавать только самоубийство потерпевшего лица. В означенный период аспекты, ранее относимые к иным тяжким последствиям, были регламентированы в качестве квалифицированных составов насильственных половых преступлений. Однако вопрос ограниченности трактовки рассматриваемого понятия по-прежнему оставался актуальным.