15 декабря 2022 г. были внесены изменения в постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» (далее – ПП ВС № 29) и от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» (далее – ПП ВС № 48), направленные на разъяснение ряда вопросов, связанных с правильной квалификацией указанных форм хищений.

Так, положения п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ предусматривают ответственность за кражу денежных средств (далее – ДС), совершённую с банковского счета (далее – БС), а равно в отношении электронных денежных средств (далее – ЭДС) (при отсутствии признаков мошенничества с использованием электронных средств платежа). В первую очередь, необходимо отметить, что кража представляет собой тайное хищение чужого имущества.

При этом следует квалифицировать как кражу, совершённую с БС, а равно в отношении ЭДС, тайное изъятие таковых, например, когда соответствующие безналичные расчеты или снятие через банкомат наличных ДС произведены с применением поддельной или действительной, но чужой, т.е. не принадлежащей виновному, платежной карты. Таким же образом оцениваются действия лица и в том случае, когда оно тайно завладело ЭДС либо средствами с БС, применив требуемые для приобретения доступа к ним конфиденциальные сведения обладателя ДС (в том числе, информацию о платежной карте, пароли, контрольную информацию, личные данные собственника и т.д.) (п. 25¹ ПП ВС № 29).

Аналогичное положение содержится в п. 17 ПП ВС № 48: действия лица квалифицируются как кража в случаях, когда безналичные ДС были похищены с использованием требуемых для получения доступа к ним личных данных владельца платежной карты (в том числе, информации о платежной карте, пароля, контрольной информации, личных данных собственника и т.д.), которые были предоставлены виновному непосредственно самим владельцем платежной карты под воздействием обмана или злоупотребления доверием.