Развитие судебного пиара (от англ. litigation PR) тесно связано с эволюцией средств массовой коммуникации. В качестве одного из первых известных примеров его применения в специализированной литературе обычно приводится дело Альфреда Дрейфуса, рассматривавшееся французским судом в конце XIX в. Приговор в отношении французского офицера еврейского происхождения, обвиненного в шпионаже в пользу Германии, расколол общественное мнение в Европе. Тринадцатого января 1898 г. Эмиль Золя опубликовал в газете «Аврора» знаменитое открытое письмо «Я обвиняю», в котором перечислялись все ошибки, допущенные судом в этом деле. Письмо Золя вызвало общественные дебаты, которые в конечном счете привели к отмене приговора суда и полному оправданию Дрейфуса.

К началу 1990-х годов появление новых каналов коммуникации и совершенствование технологий управления общественным мнением закономерно привели к появлению в западных странах целой индустрии по PR-сопровождению судебных процессов. Россия не сильно отстала в этом вопросе. Сейчас реклама услуг в сфере судебного пиара открыто распространяется в российском домене сети Интернет, а специалисты по связям с общественностью обещают сторонам обеспечить победу за пределами зала судебных заседаний — влияя на результаты разбирательств с привлечением PR-технологий. Более того, как показывают опросы практикующих юристов, по состоянию на середину 2020 г. 67% респондентов уже прибегают к PR-сопровождению ведущихся судебных споров. При этом основной акцент в отечественных публикациях на указанную тему делается на практических аспектах: наиболее эффективных приемах коммуникации, допускаемых ошибках и разборе кейсов.

В рамках настоящей статьи хотелось бы порассуждать о том, как работает судебный пиар и чем опасно это явление для российского правосудия. Отметим, что приведенный анализ ограничивается рамками цивилистического процесса и не затрагивает проблемы, связанные с применением PR-технологий при осуществлении правосудия по уголовным делам.