Федеративная модель государственного устройства (ст. 1, 5, 11 Конституции РФ) и институт местного самоуправления (ст. 3, 12 Конституции РФ) являются основами конституционного строя Российской Федерации, которые, казалось бы, воплощают разные стороны публичного правопорядка. Так, некоторые исследователи видят в структуре отечественной публично-правовой системы дихотомию и несоответствие разных граней, обосновывая тем самым попытки «воссоединения» государственной и муниципальной частей в свете последней конституционной поправки. Обсуждение изменений конституционного текста применительно к данной статье представляется излишним в силу сохранения истинности силы конституционной формулы местного самоуправления. Автор же этой работы стремится напомнить о том, что противопоставление конституционных основ лишено практического смысла, в особенности таких, как федерализм и местное самоуправление, в силу наличия у них единой публично-правовой природы.

Федерация, как новейшее достижение эволюционного развития государственного строительства, выступает в качестве формы институционализации общественных отношений, где субъектами выступают политико-правовые образования (государственные образования) и их объединение в виде целостного актора (Федерации). Создание образований как первого, так и второго порядка было продиктовано выбором конституционной модели, воплощением закрепления принципа народовластия и народа как самостоятельного субъекта конституционно-правовых отношений (ст. 3 Конституции РФ). Так, политико-правовая субъектность была основана на консолидации граждан внутри локальной территории и неотъемлемости своего властного начала.

Ключевое преимущество федеративного государственного устройства заключается в том, что сложносоставной характер системы оптимально сочетается с многообразием современных дифференцированных обществ. В федеративной модели части Федерации воспринимаются не как административно-территориальные единицы, чьей единственной целью была бы реализация воли федерального центра, а как самостоятельные политико-правовые единицы, чьи действия продиктованы народной волей соответствующего уровня. Данная модель не просто расширяет цепь народовластия путем доктринального включения в нее нового звена (часть Федерации), а признает или наделяет его статусом непосредственно действующего субъекта права на демократической основе, в чем и находит смысл поддержание федеративных систем, тем самым раскрывая основу политико-правовой структуры федерализма.

Реализация же этой правосубъектности зиждется на относительной автономии, выраженной в возможности участия в разделении и распределении властных полномочий, праве самостоятельно управлять локальными делами, и многих других аспектах. Подобное видение также органично сочетается и с любыми утилитарными основаниями: от стремления государственных образований к большей физической защищенности до гармонизации отношений между различными этносами; от необходимости оптимизации государственного управления до пресечения восстановления раннедеспотических тенденций.