В системе действующего нормативного правового регулирования единой системы публичной власти единственное непосредственное упоминание правовых форм решений по координации встречается в нормативных источниках, имеющих отношение к деятельности единой системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, управления гражданской обороной, что видится вполне логичным, если вспомнить, что координация в данной сфере воспринимается в значении непосредственного управления силами и средствами такой системы. Любопытно другое — от координационных форм четко отграничиваются формы информационного взаимодействия, что позволяет говорить о существовании правовой возможности совершения участниками координационного механизма действий: 1) в форме методического сопровождения проводимой участниками работы, связанной с введением ограничительных режимов, привлечением сил и средств системы для выполнения мероприятий по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций; 2) в форме организации совместных мероприятий по проверке готовности к действиям в условиях возникновения соответствующих угроз, внедрению инновационных технологий и программного обеспечения; 3) в форме контроля за исполнением принятых в координационном механизме решений. Принимаемые решения, соответственно, связываются с утверждением необходимых методических рекомендаций и стандартов, планов проведения совместных мероприятий и отчетов об их исполнении, проведением выборочных проверок соблюдения участниками механизма координации совместно разработанных и утвержденных решений.

В целом, однако, в источниках права, принятых в субъектах РФ и муниципальных образованиях, достаточно проблематично выделить формы действий и решений, осуществляемых (принимаемых) конкретным органом власти или должностным лицом непосредственно в связи с участием в координационных отношениях и вне зависимости от их построения. Так, к примеру, в Петрозаводском городском округе Республики Карелии деятельность одной из «классических» координационных структур — Межведомственной комиссии по координации деятельности субъектов профилактики правонарушений урегулирована по модели совещательного органа. Правовые формы действий комиссии при таком подходе не коррелируют с конкретными решениями, обязательными для исполнения. В особенности если речь идет о действиях, связанных с подготовкой информации, реализуемой в пределах собственной компетенции органами государственной власти и местного самоуправления (в форме экспертных заключений, справочных материалов, сведений о выявленном положительном опыте). Значительная часть правовых форм действий носит сугубо технический характер, будучи связана с организацией функционирования рассматриваемой координационной структуры (создание рабочих групп, привлечение специалистов с необходимой квалификацией, организация конференций и т.п.), а не с участием в конкретных мероприятиях по профилактике правонарушений. Указание на обязательность принимаемых комиссией решений для исполнительного органа местного самоуправления (администрации округа), как представляется, не устраняет этого противоречия, поскольку в приведенном нормативном правовом регулировании попросту не обнаруживается конкретных форм действий и решений, присущих механизму координации.