Судьба мировой юстиции в России сложна и неоднозначна. Ей знакомы и подъемы, и спады — вплоть до полного упразднения этого института. Дело в том, что и в дореволюционной России, и в постсоветский период развития нашей страны вопросы места и роли уголовного мирового суда в национальной правовой системе так и не нашли своего полноценного разрешения — они остаются крайне актуальными и по сей день. Эта тема словно окутана ореолом творческой научной мысли: рождаются новые теории, доктринальные подходы к пониманию сущности этого института, к выявлению его специфических свойств.

Но исторический опыт показывает, что в действительности крайне сложно установить прочные корреляционные связи концептуального и практического аспектов в сфере организации и деятельности мировой юстиции. Да, происходили попытки запечатлеть в какой-либо теоретической модели мирового суда ключевые моменты окружающей его реальности, учесть, опереться на них и на этой основе далее совершенствовать этот институт, повышать его жизнеспособность и эффективность. Но удачи достичь удавалось редко и ненадолго.

Основная проблема здесь видится в следующем. Важным свойством мирового суда является его приближенность к населению. Речь в первую очередь идет о полноценном включении мирового судьи в местный социальный контекст. Разрешая несложные, в каком-то смысле «стандартные» уголовные дела, он перманентно имеет дело с наиболее распространенными в обществе, типичными преступлениями. Благодаря постоянной погруженности мирового судьи в ситуации с наименьшей степенью уголовно-правовой патологии, можно говорить о его полноценном, прочном соприкосновении, так сказать, с обыденной жизнью. Поэтому более или менее значительные социальные изменения способны повлиять на эффективность действующей модели мирового суда. Можно говорить о ее повышенной чувствительности к жизненным переменам. Они могут привести и в исторической перспективе приводили к отмежеванию концептуальных оснований мирового суда от оснований социальных, жизненных. Это имело фатальные для него последствия.