Подозреваемый, обвиняемый — возможно ли поставить знак равенства в современном досудебном производстве?
Аннотация
Актуальность исследования процессуального положения лица, в отношении которого органами предварительного расследования осуществляется уголовное преследование, обусловлена тем, что его начало, в соответствии с Постановлением Конституционного Суда РФ от 27 июня 2000 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.И. Маслова»,обусловлено моментом производства следственных и иных процессуальных действий в отношении конкретного лица при поступлении в правоохранительный орган заявления, сообщения о преступлении. В том числе в тех случаях, когда такое лицо не получило даже статуса подозреваемого. В то же время правовой статус обвиняемого у данного лица возникает с момента предъявления ему обвинения, факт которого нередко имеет место лишь по окончании расследования уголовного дела в форме предварительного следствия, а по делам, расследованным в форме дознания и дознания в сокращенной форме, за некоторым исключением, — при составлении дознавателем итогового процессуального документа (обвинительного заключения, обвинительного акта). В теории уголовного процесса сегодня отсутствует консолидированная позиция относительно соотношения подозреваемого — об виняемого, наряду с традиционным подходом к оценке привлечения лица в качестве обвиняемого как гарантии прав, свобод и законных интересов лица, подвергнутого уголовному преследованию. Одновременно все большее количество сторонников приобретает точка зрения, согласно которой институт привлечения в качестве обвиняемого давно утратил свою первоначальную функцию, практически мало чем отличается от института подозреваемого и, соответственно, нуждается в кардинальном пересмотре.
Ключевые слова
| Тип | Статья |
| Издание | Уголовное судопроизводство № 01/2024 |
| Страницы | 13-17 |
| DOI | 10.18572/2072-4411-2024-1-13-17 |
Обращение к вопросу о соответствии требованиям сегодняшнего дня института привлечения в качестве обвиняемого и соотношении его с институтом подозреваемого обусловлено произошедшими за последние десятилетия существенными изменениями уголовно-процессуального законодательства в части регламентации процессуальных статусов указанных участников досудебного уголовного производства, как результат значительного расширения процессуальных прав в первую очередь подозреваемого, в силу чего обеспечение гарантий прав, свобод и законных интересов лица, подвергнутого уголовному преследованию, фактически стало возможным уже на стадии возбуждения уголовного дела. В этой связи сегодня в научной среде формируется точка зрения, согласно которой институт привлечения в качестве обвиняемого утратил свою первоначальную функцию и нуждается в кардинальном изменении, предложения о чем сформулированы в диссертации М.Ю. Колбеевой. Неоднократно аналогичный вывод в своих работах делал и автор статьи.
Однако данное предложение среди научного сообщества было воспринято неоднозначно, в частности в силу буквального толкования ч. 1 ст. 49 Конституции РФ, что каждый обвиняемый в совершении преступлений считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.
Весьма скептически высказывается по обозначенному вопросу и профессор Л.В. Головко, комментируя закрепление Федеральным законом от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ в УПК РФ института уведомления о подозрении в совершении преступления (ст. 2231 УПК РФ) как некоего аналога (по его мнению. — выделено Б.Г.) института привлечения лица в качестве обвиняемого. Однако эта «замена» имела под собой, по мнению автора, как члена рабочей группы при Комитете по законодательству Государственной Думы РФ по подготовке проекта УПК РФ ко второму и третьему чтениям, принципиальное значение для определения пределов судебного разбирательства (ст. 252 УПК РФ).