Многозначность понятий «суверенитет» (как статус и господство) и «суверенность» (как независимость) в политической науке наблюдается уже несколько столетий. Каждая историческая эпоха и политическая форма, ей свойственная, предлагает собственную трактовку категорий.

Устойчивое значение, воспринятое теориями модерна, суверенитет приобретает благодаря усилиям Жана Бодена, обосновавшего идею монаршего суверенитета в его полемике с претензиями на власть сословий. В этом столкновении суверенная власть становится идеалом абсолютной монархии.

Конструирование суверенной властной формы начинается значительно раньше. Конечно же, еще Никколо Макиавелли, наделяя своего «государя» всеми необходимыми для суверена качествами и компетенциями, создает некий образ суверена, столь пригодившийся будущим политикам. Отличительным качеством суверена (что покажут современные Н. Макиавелли политические мыслители) станет забота о государственном интересе.

Государственный интерес, в свою очередь, категория, возникшая в европейском политическом лексиконе ранее понятия «суверенитет». Введение ее в оборот отражало процесс реальной политической государственной централизации. Многообразие политических интересов, свойственное средневековой Европе, сводилось к единому центру. Этот интерес перекрывал и поглощал все остальные, прежде автономные, оценки и устремления; априори предполагалась его особая значимость и ценность для политического множества. Мотивация появлялась достаточно быстро.