Провозглашенный в ст. 7 УК РФ принцип гуманизма в качестве основной составляющей содержит, как известно, положение о том, что уголовное законодательство России обеспечивает безопасность человека. Действительно, именно в этом и воплощается основное предназначение уголовного закона. Из благополучия отдельных личностей складывается благоденствие социума в целом. Вместе с тем обеспечение состояния защищенности прав и свобод человека объективно невозможно в условиях нестабильности либо асоциальной деформации государственных и общественных институтов. Собственно, поэтому в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации (далее — Стратегия) декларируется, что «только гармоничное сочетание сильной державы и благополучия человека обеспечит формирование справедливого общества и процветание России». На таком фоне несколько схоластическими выглядят многочисленные дискуссии относительно приоритетности объектов уголовно-правовой охраны и корреспондирующего ей расположения разделов Особенной части уголовного закона. Эффективность уголовно-правовой политики в той или иной сфере вряд ли зависит от «мест слагаемых». В процессе рассуждений в данном русле неизбежно вспоминается: «А вы, друзья, как ни садитесь…». Взаимосвязь всего сущего, всех явлений и процессов, их взаимообусловленность вряд ли позволяют абсолютно адекватно соотнести уровень значимости тех или иных отношений, формирующихся в обществе, и оценить масштаб опасности и вредоносности определенной группы преступных посягательств. В конечном счете, всеобщая, назовем ее так, безопасность складывается из безопасности отдельных компонентов социального механизма, обеспечиваемой, в том числе, уголовным законом. Но с точки зрения здравопрагматических позиций практического применения закона, теоретического познания и дальнейшего нормотворчества разумная систематизация необходима, и законодатель избирает приемлемый в его представлении критерий ее осуществления.