К началу 1990-х годов партийное руководство СССР пришло к осознанию масштабности кризиса, который, подобно раковым метастазам, проник практически во все жизненно важные сферы государственно-правовой системы. Делигитимация механизма партийной власти, обусловленная ярко выраженным противопоставлением декларируемых государственной пропагандой успехов в деле коммунистического строительства и жизненных реалий, связанных с усилением сепаратистских настроений в национальных республиках, резким падением уровня благосостояния советских граждан на фоне романтизации западной культуры, основанной на «общечеловеческих» ценностях, стала причиной реформ, имевших целью перестройку государственного механизма и формирование системы социализма «с человеческим лицом». При этом позитивные в целом устремления «романтиков перестройки», к сожалению, опирались не на рационально-экономические, а на утопические базовые основания. В экономической сфере наблюдалось увеличение дефицита союзного бюджета, связанное со снижением мировых цен на нефть и уменьшением объемов ее добычи. Бюджетные обязательства государства обеспечивались преимущественно за счет кредитных средств. Объем внешнего долга СССР за короткий временной период вырос на 18 миллиардов рублей и увеличивался уже за счет роста расходов по обслуживанию долга, а не за счет новых заимствований. На обслуживание государственного долга уходила большая часть доходов от экспорта нефти и газа.