Набор действий, которые может совершать лицо в порядке negotiorum gestio, субстантивно разнообразен, при этом общепризнанным в доктрине стало подразделение поведенческих актов гестора на действия фактического и юридического характера. Это довольно явно вытекает и из предписаний гл. 50 Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ), в которых, среди прочего, упоминается о действиях «с целью предотвратить опасность для жизни» (п. 2 ст. 983 ГК РФ), очевидно имеющих фактический «статус», и о заключении в чужом интересе «образцового» юридического акта — сделки (ст. 986 ГК РФ); тем самым под отечественным институтом действий в чужом интересе без поручения понимаются «…отношения, связанные с совершением фактических (здесь и далее курсив в цитатах наш. — Ю.П.) действий… и традиционное ведение чужих дел без поручения, когда… лицо совершает сделки в интересах другого…».

Правда, сводить действия юридического свойства только к сделкам (памятуя, в частности, об отсутствии соответствующих рестриктивных указаний в гл. 50 ГК РФ и о хорошо распознаваемом в ст. 971, 990, 1005 ГК РФ концепте оценки совершения неким лицом сделки как типичной, но не единственной вариации юридических действий, совершаемых за счет другого субъекта) все-таки не следует, из чего исходят многие ученые (в частности, В.Ф. Яковлев, не замыкая действия юридического порядка на совершении сделок, говорит также об исполнении обязанностей перед третьими лицами; А.Ю. Чурилов указывает, что «…гестор может совершать и юридические действия, в том числе сделки…».