Борьба с «опасными и прилипчивыми» болезнями во второй половине XVIII в. занимала одно из центральных направлений во внутренней политике Российского государства. «Московская чума» активизировала разработку и принятие ряда нормативных правовых актов, вводящих строгие карантинные ограничения и нивелирующих социально-экономические последствия эпидемии. При этом ослабление и ужесточение карантинного режима находилось в прямой зависимости от эпидобстановки в старой столице. Еще в июне 1771 г. на заседаниях Государственного совета (далее — Совет, Совет при Высочайшем дворе) были приняты решения: 13 июня 1771 г. — оставить заставы, идущие от Москвы, только в Бронницах, Тосне и Тихвине, срок карантина сократить в половину; 16 июня 1771 г. — о возобновлении работы суконщиков в Москве, кроме находящихся в Угрешском монастыре; 21 июня 1771 г. — о пропуске в армию с Большого Суконного двора сукна и каразеи.