Аннотация

В настоящей статье автор рассматривает вопросы, связанные с определением субъекта, ответственного за причинение ущерба, причиненного высокоавтоматизированными транспортными средствами, с целью выделения основных подходов по определению субъекта ответственности. Актуальность исследования основывается на ряде положений Стратегии безопасности дорожного движения Российской Федерации на 2018–2024 годы, выделяющих использование высокоавтоматизированных транспортных средств в качестве приоритетного направления, а также фактической активизации законодателя в вопросах внедрения высокоавтоматизированных транспортных средств в отечественный экономический оборот. Работа основывается на сравнительном анализе постановлений Правительства РФ по данному вопросу и ряда законодательных актов иностранных государств. Автором в ходе исследования выделена ключевая терминология данной отрасли, а также представлены основные подходы к определению субъекта гражданско-правовой ответственности за причинение ущерба в ходе эксплуатации высокоавтоматизированных транспортных средств. Устанавливается, что существует два основных подхода: no-fault scheme и tort-based scheme, отличие которых заключается в различном распределении бремени доказывания. Российским же законодателем при формировании правового регулирования использования высокоавтоматизированных транспортных средств предположительно избрана модель tort-based scheme. При этом активно используется иностранный опыт, в частности опыт США, что представляется правильным и даже необходимым с учетом зарождающегося состояния индустрии, однако также автором отмечается наличие ряда проблем, присутствующих в экспериментальных правовых режимах.