Известный дореволюционный российский правовед, историк К.Д. Кавелин обратил внимание на важные «ключи» к пониманию истории России, имевшие место в разное время, но послужившие началом глубинных преобразований юридического быта русско-славянского народа. Первый из них — принятие христианства на Руси, после чего «духовные силы человека, его стремления, надежды, требования, упования, которые прежде были глубоко затаены и не могли высказываться, с появлением христианства стали порываться к полному, безусловному осуществлению. Внутренний духовный мир получил господство над внешним материальным миром, тогда и человеческая личность должна была получить великое, святое значение, которого прежде не имела». Вторым ключом к пониманию российской истории является преобразовательная деятельность Петра I, ознаменовавшая «первую фазу осуществления начала личности в русской истории».

В России до XVIII в. вопросы, касающиеся семьи, находились в ведении церкви. С другой стороны, постепенно приходило осознание того, что церковь, не имея должной поддержки со стороны государственной власти и гражданского законодательства, не могла эффективно противостоять всеобщей грубости нравов и невежеству Древней Руси только с помощью своих нравственно-религиозных средств. Как отмечал российский правовед XIX в., историк права В.Н. Никольский, «для грубого невежественного человека мало одного поучения, мало уяснения его прав и обязанностей как члена семейства и гражданина; нужна еще принудительная власть, которая своею физической силой сдерживала бы его в границах, предписанных нравственным законом, не давала бы развиться его грубым инстинктам, по крайней мере, обуздывала бы его дикие порывы. А этой-то внешней силы со стороны власти общественной и положительного закона и не доставало церкви в той мере, чтобы она могла успешно вести борьбу с народными нравами».

При Петре I для управления церковными делами была учреждена духовная коллегия — Святейший Синод, которому было делегировано право издавать церковные законы, однако под контролем Императора. Начиная с XVIII в., законы, касающиеся церковной сферы, начали приниматься в России так же, как и другие законы, регулирующие различные аспекты жизни общества, получая статус манифестов, высочайше утвержденных положений, определений и узаконений. По этой причине памятники законодательства касательно церкви, разрабатываемые и издаваемые в XVIII–XIX вв. совместными действиями церковной и государственной властей, могут быть названы церковно-государственным законодательством.

Еще с середины XVII в., с момента внесения особой главы в Кормчую книгу «О тайне супружества» вводились правила, представлявшие собой своего рода инструкцию для священников, регламентирующую порядок и условия совершения брака. Среди правил, ранее не известных русскому брачному праву, можно выделить следующие.

Во-первых, правило о публичном оглашении предстоящего брака: 1) перед обручением и венчанием священник обязан был в церкви, после литургии и на народном собрании, объявить о желающих вступить в брак. Это извещение повторялось в течение трех последующих праздничных дней, чтобы каждый, кто знал о возможных препятствиях для заключения брака, мог сообщить об этом священнику; 2) если жених и невеста жили в разных приходах, то оглашение производилось и в том и в другом приходе; 3) если возникали подозрения в злонамеренных действиях третьих лиц, направленных на препятствование законному браку, священник, получив разрешение от архиерея, мог ограничиться однократным оглашением или даже провести венчание без предварительного оглашения, при этом присутствовали бы два или три свидетеля.