Принцип единства системы публичной власти, закрепленный в п. 3 ст. 132 Конституции РФ, представляет собой важный этап в эволюции отечественной модели государственного устройства. Его реализация требует комплексного подхода, включающего совершенствование нормативно-правовой базы и внедрение организационных механизмов, обеспечивающих согласованное и эффективное функционирование всех уровней публичной власти. Особое значение в рамках единства системы публичной власти приобретает принцип субсидиарности, который призван обеспечить оптимальное распределение полномочий между различными звеньями системы с целью наилучшего выполнения ими своих функций и удовлетворения потребностей населения.

Принцип субсидиарности является как конституционно-правовым, так и управленческим и предполагает, что полномочия и ответственность за принятие решений должны реализовываться на максимально приближенном к населению уровне публичной власти, при условии, что данный уровень публичной власти способен эффективно выполнять соответствующие задачи. Компетенция может переходить на более высокий уровень управления только в случаях, когда нижестоящие органы объективно не способны обеспечить достижение общественно значимых целей. Принцип субсидиарности имеет глубокие философские и правовые корни. Его истоки прослеживаются уже в Античности: Аристотель рассматривал государство как естественное объединение множества общин (koinoniai), каждая из которых выполняет собственные функции и существует ради достижения блага своих членов. В Средневековье идея получила развитие в католической социальной доктрине: в энциклике Quadragesimo anno (1931) папа Пий XI сформулировал тезис о приоритете меньших сообществ в решении задач, которые они способны выполнять самостоятельно. В международном праве данный принцип прямо закрепляется на конституционном уровне, например, в ст. 5 Договора о Европейском союзе; Основной закон ФРГ закрепляет принцип субсидиарности через разграничение компетенций между федерацией и землями (Bund и Länder). Его суть: федерация может регулировать только те сферы, где отдельные земли не способны эффективно решать задачи самостоятельно; Конституция Швейцарской Конфедерации (ст. 5а) формулирует субсидиарность как общий принцип: «Конфедерация осуществляет те задачи, которые требуют единообразного регулирования и превышают возможности кантонов». В Европейской хартии местного самоуправления (ст. 4) подчеркивается приоритетность осуществления публичных функций органами власти, наиболее близкими к гражданам, если только характер задач не требует их централизованного решения.

В российском законодательстве термин «субсидиарность» прямо не закреплен, но логика этой концепции реализуется через положения ст. 5, 12, 71–72, 132 Конституции РФ, регулирующих распределение полномочий между уровнями власти, а также являясь важным ориентиром для распределения компетенций и ответственности между уровнями публичной власти. Тем самым концепция формирует правовые ожидания субъектов Российской Федерации относительно их самостоятельности и права на принятие решений в интересах местного населения. Концептуальные положения принципа субсидиарности способствуют созданию нормативной основы для оптимизации централизации и децентрализации властных отношений и могут выступать инструментом совершенствования системы взаимодействия федеральной и региональной власти, а также разработки механизмов координации и ответственности, направленных на повышение эффективности государственного управления и обеспечение баланса между единством правовой системы и региональной автономией.