Удовлетворение потребностей публично-правовых образований в товарах, работах, услугах, равно как и определение контрагентов, вступающих в товарообменные отношения с субъектами, деятельность которых связана с опосредованным участием государства и муниципалитетов в хозяйственной жизни, имеет особое публично-правовое значение. Это требует специфической правовой формы регламентации соответствующих отношений, которые не могут эффективно развиваться в условиях свободы и автономии, характерной для взаимодействия частных лиц. Поэтому с целью развития конкуренции, для профилактики правонарушений коррупционной направленности и других злоупотреблений должностных лиц, наделенных властными, организационно-распорядительными полномочиями, приняты Федеральный закон от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» (далее — Федеральный закон № 44-ФЗ)и Федеральный закон от 18 июля 2011 г. № 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц» (далее — Федеральный закон № 223-ФЗ).

Защита публичного интереса в указанной сфере осуществляется на основе широкого использования императивных норм права и стремления к детальной регламентации закупочной деятельности, что само по себе не является негативным и имеет объективные предпосылки. Эта особенность законодательной регламентации неизбежно влияет на стиль правоприменительной практики, которая склоняется к формальному применению норм права, при котором фактическая сущность складывающихся правоотношений не является приоритетом.

Обозначенная специфика преобладающего регуляторного подхода в указанной сфере зачастую на практике сочетается и с нежеланием правоприменителя толковать нормы права, анализируя фактическое содержание экономических процессов, которое может не соответствовать форме, внешней структуре таких процессов. Это обусловлено рядом субъективных причин, в частности высоким объемом работы судей и должностных лиц контролирующих (надзорных) органов, а также опасениями допустить ошибку в процессе творческого толкования права.

Конституционный Суд РФ неоднократно обращал внимание правоприменителей на необходимость системного, а не формального толкования применяемых норм, в том числе учета существующих между ними субординационных отношений1. Поскольку судебная деятельность всегда связана в том числе с установлением юридически значимых фактов, требование о недопустимости формального применения норм права является производным от требования справедливости. Поэтому нельзя устанавливать лишь формальные условия применения правовой нормы без исследования конкретных обстоятельств дела по существу.