Правовые максимы являются самым известным технико-юридическим приемом римского права. Максима представляет собой лингво-юридический способ концентрированного изложения правовой мысли, когда важное юридическое утверждение заключается в краткую (иногда афористичную) словесную формулу. Максима — это конечный результат логической и лингвистической обработки правового материала, в процессе которого формулируется относительно краткое текстуальное выражение. Данное лаконичное выражение является итогом анализа многочисленных правовых норм, научных контроверз, способов решения юридических казусов, который позволяет путем абстрагирования вывести общее (универсальное) юридическое правило. Таким образом, правовая максима представляет собой результат длительного юридического опыта, помещенного в филигранно отработанную словесную формулу, содержащую правило поведения, возводимое в ранг правового принципа. Именно этим и объясняется популярность данного технико-юридического приема во многих юрисдикциях.

«Правовые максимы, — пишут Т.Е. Зяблова и В.В. Мамчун, — это лаконичные, емкие словесные формулы, преимущественно на латыни, предельно точно выражающие мысль, фиксирующую соответствующую государственно-правовую закономерность, своим происхождением восходят к римскому праву. На протяжении многих столетий они активно использовались в юридической практике, выступая в качестве особого нормативного средства — сначала в римском, а затем и в романо-германском праве».

Максимы использовались римскими юристами как:

1. Технико-юридический прием правотворчества, направленный на качественное улучшение принимаемых законов (например: «ubi jus incertum, ibi nullum» — «если закон не определёнен, закона нет»).

2. Технико-юридический прием правоприменения, обусловливающий вынесение справедливого решения (приговора) (к примеру, «in propria causa nemo judex» — «никто не может быть судьей в собственном деле»).