В 2025 г. принят новый, третий по счету, федеральный закон о местном самоуправлении — Федеральный закон от 20 марта 2025 г. № 33-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в единой системе публичной власти» (далее — Закон № 33-ФЗ), что с учетом значимости предложенных изменений целесообразно рассматривать в качестве полноценной муниципальной реформы. Муниципальная реформа является логичным следствием конституционной реформы 2020 г. Несмотря на то что принцип единства публичной власти имплицитно следовал из норм Конституции и до внесения поправок (о чем указал Конституционный Суд), характер внесенных в Конституцию изменений подразумевал принятие значительных изменений в законодательство о местном самоуправлении. Наиболее заметными видятся следующие положения нового закона о местном самоуправлении. 

1. Изменение подходов к понятийно-категориальному аппарату

Законом № 33-ФЗ изменен подход к определению самого понятия местного самоуправления. Вместо «формы осуществления народом своей власти…» под местным самоуправлением предложено понимать «форму самоорганизации граждан в целях осуществления народом своей власти…». Упоминание о самостоятельности решения соответствующих вопросов на местах в новом законе осталось, а вот указания на то, что они решаются «населением под свою ответственность», в определении больше не содержится. Последнее выглядит логичным, поскольку ответственность за осуществление полномочий на местном уровне несут скорее органы местного самоуправления, чем население. Это следует и из норм законодательства о местном самоуправлении об ответственности (и по Федеральному закону от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ (ред. от 20.03.2025) «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (далее — Закон № 131-ФЗ) и по Закону № 33-ФЗ).

С точки зрения природы муниципальной власти новый подход видится в целом более логичным. Однако в условиях продолжающейся и активно поддерживаемой законодателем практики укрупнения муниципальных образований и отказа от двухуровневой модели территориальной организации муниципальной власти данное уточнение пока выглядит двусмысленным. Очевидно, что городские и муниципальные округа и их органы по своей природе более близки к власти государственной, чем поселения. Помимо этого, вместо понятия «вопросы местного значения» в новом законе используется понятие «вопросы непосредственного обеспечения жизнедеятельности населения». Само по себе данное изменение не носит масштабный характер хотя бы потому, что Законом № 131-ФЗ в ст. 2 вопросы местного значения определялись в качестве вопросов непосредственного обеспечения жизнедеятельности населения. Указанная терминология не чужда и Конституционному Суду. На первый взгляд, понятие «вопросы местного значения» видится более широким по сравнению с используемой Законом № 33-ФЗ терминологией. Однако влияние изложенных изменений еще предстоит проанализировать.