Институт освобождения от уголовной ответственности сформирован в уголовном праве давно и является активно развивающимся. В Уголовном кодексе Российской Федерации (далее – УК РФ) на момент принятия предусматривались 4 общих и 14 специальных видов освобождения от уголовной ответственности, в настоящее время– 6 общих и 59 специальных. Разрастание этого ряда уголовно-правовых норм неизбежно актуализирует вопросы об их системных свойствах, наличии общего основания и пределах конкретизации. Эти важные вопросы должны быть разрешены, чтобы помочь правоприменителю в выборе необходимого и (или) возможного вида освобождения в условиях многообразия.

Законодателем избран подход изолированного регулирования каждого вида освобождения: без единого основания и без соответствия общих и видовых условий. Следовательно, практически не используется ссылочный прием. Причем это характерно даже для специальных видов освобождения. Лишь в ч. 2 ст. 75 УК РФ есть указание о возможности освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием – при совершении тяжких и особо тяжких преступлений в случаях, предусмотренных Особенной частью УК РФ. Вместе с тем в Особенной части УК РФ хаотично представлены виды деятельного раскаяния по различным категориям и видам преступлений, необходимые для освобождения от уголовной ответственности обстоятельства описаны без учета содержания общей нормы ст. 75 УК РФ.

Многие нормы о видах освобождения содержат повторяющиеся условия, в частности, «совершение преступления небольшой и средней тяжести впервые», «возмещение ущерба», «заглаживание вреда», «иное положительное постпреступное поведение». Несмотря на это сходство, есть и противопоставление: часть норм – императивны (ст. 76¹, 78, 78¹ и большинство статей о специальных видах освобождения), а часть – наделены дискреционным характером, т.е. должны применяться по усмотрению правоприменителя, но в отсутствие критериев принятия решения по усмотрению (ст. 75, 76, 76², 337, 338, 352 УК РФ).

Признаем, что определение основания освобождения от уголовной ответственности традиционно является проблемой. Видимо, это связано с меняющимися представлениями о его природе – с формальной или материальной позиции. В настоящее время возобладал первый подход с трактовкой основания по всем видам освобождения от уголовной ответственности как формального – через выполнение прямо перечисленных в законе необходимых действий и соблюдение иных обстоятельств (фактически – условий). Поэтому отождествляют основания и условия, относя к основаниям, например, деятельное раскаяние (ст. 75, 204, 291 УК РФ и др.), наступление юридического события (истечение сроков давности, амнистия) и т.п.

Подобный подход нельзя поддержать по ряду причин, в том числе практического свойства. В первую очередь, он не объясняет наличие управомочивающих норм, позволяющих правоприменителю даже при соблюдении всех названных в законе обстоятельств не применять норму об освобождении от ответственности. Кроме того, формальные основания оказались не способны ограничить усмотрение правоприменителя при применении указанных норм: до сих пор имеют место противоречивые судебные позиции – о принципиальной возможности/невозможности освобождения от уголовной ответственности в аналогичных обстоятельствах, например, при многообъектных преступлениях, если один из объектов – жизнь человека.