Введение. В последние годы небеспочвенно возникла потребность детальной разработки института страхования ответственности руководителей и директоров (членов совета директоров) корпоративных организаций. Иными словами, речь идет о страховании риска привлечения их к корпоративной (деликтной, имущественной) ответственности за ненадлежащее исполнение своих фидуциарных обязательств (ст. 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, далее — ГК РФ). Предполагаемое страховое покрытие (убытки и судебные расходы) ограничивается определенным размером и условиями страховой выплаты. При этом причиненный организации ущерб может быть компенсирован страховой компанией не только по судебному решению, но и в ходе внесудебных процедур урегулирования спора.

В контексте настоящего исследования страховыми случаями могут выступать преднамеренное и непреднамеренное причинение ущерба корпорации, причинение вреда деловой репутации, ненадлежащее или несвоевременное исполнение своих обязанностей (например, по организации ведения бухгалтерского учета, оплате налогов) и др. Актуальность настоящего исследования подтверждается также недавним Обзором ВС РФ практики рассмотрения арбитражными судами дел по корпоративным спорам, связанным с применением ст. 53.1 ГК РФ (2025 г.), в котором выработаны новые подходы к вопросу привлечения к ответственности членов органов корпоративной организации (в том числе случаи презумпции наличия убытков, аффилированности, размера вознаграждения руководителя, потери и выгоды от совершенных сделок и т.д.).

Представители бизнес-сообщества и профессиональные руководители (директоры) весьма осмотрительно входят в состав органов корпоративной организации по ряду причин.

Во-первых, наличие у множества лиц права на иск о взыскании убытков с менеджмента корпорации. Так, не только само общество, но и любой его участник вправе предъявить иск (прямой или косвенный соответственно) о взыскании убытков с менеджмента (ст. 65.2 ГК РФ, ст. 44 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон об ООО), ст. 71 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее – Закон об АО) и т.д.). Несмотря на существующие требования к участнику для подачи иска в суд (например, в силу п. 5 ст. 71 Закона об АО — владение более 1% размещенных обыкновенных акций), судебная практика свидетельствует о невозможности ограничения данного права ни локальными актами (уставом, внутренними документами), ни корпоративными обычаями (кодексом корпоративного поведения). Конституционное право на судебную защиту должно обеспечивать защиту нарушенных прав и законных интересов всех участников корпоративных отношений.

Во-вторых, развитие судебной практики по банкротным делам дополнило нормы российского законодательства всевозможными правовыми конструкциями, правилами толкования поведения руководителя и директоров корпоративных организаций, позволяющими даже в спорных случаях без труда привлечь к ответственности указанных лиц, в том числе поскольку данная категория дел (публично-правовых) всегда учитывает интересы собрания кредиторов как самостоятельного гражданско-правового сообщества (например, см.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 г. № 53). При этом классическая цивилистическая доктрина о сделках, их исполнении, деликтной ответственности и иные подходы в банкротном процессе отходят на второй план.