Исследование возможности распространения механизма субординации требований на процедуру банкротства физических лиц, состоящих в браке, представляет особый научно-теоретический и практический интерес, обусловленный тем, что правовой статус физического лица-должника, на первый взгляд, характеризуется отсутствием контролирующих лиц, однако, как отмечает И.М. Шевченко, «при последовательном воплощении в жизнь режима общей совместной собственности между супругами образуется общность, близкая по своим характеристикам к юридическому лицу. При ликвидации подобной общности должно применяться универсальное правило, закрепленное в п. 8 ст. 63 Гражданского кодекса РФ: требования внешних кредиторов удовлетворяются раньше требований кредиторов внутренних». Понижение очередности требований кредиторов, предусмотренное в Обзоре судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29 января 2020 г.), находит свое применение преимущественно в контексте банкротства юридических лиц, где четко прослеживается иерархическая структура, основанная на подчинении. В отличие от корпоративных отношений, где контроль носит формализованный характер и может быть установлен на основании объективных критериев (размер доли участия, наличие полномочий и т.д.), в семейных правоотношениях определяющее значение имеют фактические обстоятельства взаимодействия супругов, их реальная вовлеченность в управление общим имуществом и степень осведомленности о финансовом положении друг друга. Необходимо отметить, что исследователями выделяются сложности в доказывании не только факта, что кредитор является контролирующим лицом должника, но и факта осведомленности кредитора о несостоятельности должника, поскольку такие сведения гораздо реже находятся в публичном доступе (в сравнении с юридическими лицами). Несмотря на позицию судов, которые подчеркивают, что сам факт аффилированности не предполагает запрета на включение требований аффилированных лиц в реестр требований кредиторов должника, А.П Ходаковский справедливо указывает: «При оценке требований супруга-кредитора необходимо учитывать не только формальные признаки аффилированности, но и проводить анализ фактических отношений между супругами, их реальной осведомленности о финансовом положении друг друга». Полагаем, что супруги, в силу особого характера семейных правоотношений и общности имущественных интересов, презюмируются осведомленными о финансовом состоянии друг друга. При этом бремя опровержения данной презумпции лежит на супруге-кредиторе как на лице, которому доступна соответствующая информация о совместном ведении хозяйства и финансовом положении семьи. Данная презумпция основывается на положениях семейного законодательства об общности имущества супругов (ст. 34 Семейного кодекса Российской Федерации (далее — СК РФ)) и информировании друг друга о финансовом состоянии при определенных обстоятельствах (которая проявляется в ст. 89 СК РФ). Взаимосвязь супругов, основанная не только на общности бытовых интересов, но и на финансовой взаимозависимости, совместном планировании бюджета и долгосрочных финансовых обязательств, может ставить под сомнение добросовестность кредиторских требований со стороны супруга (не-банкрота). Как было указано, физическое лицо, в отличие от юридического, лишено возможности проявления аффилированности, которая может выражаться через элементы контроля и зависимости, однако в рамках родственных отношений, супружеской связи данные характеристики могут быть выявлены, что позволяет предположить возможность понижения требований в очередности, исходящих от таких аффилированных субъектов, как супруг должника, даже если эти требования носят реальный регрессный либо суброгационный характер. Сама перспектива понижения приоритета требований со стороны супруга должника представляется обоснованной и приобретает дополнительную необходимость применения при условии, что она позволяет избежать подмены истинной цели механизма, который в научной литературе получил критическое обозначение «ложная субординация», под которой подразумевается отказ во включении в реестр требований кредиторов. В отличие от истинной, она может применяться в делах о банкротстве физических лиц, поскольку направлена на проверку реальности и обоснованности требований, а не на понижение их очередности. Следовательно, рассматривая вопросы применения исследуемого механизма, укажем, что он может защищать интересы не только независимых кредиторов, но и супруга-кредитора.