К началу 1941 г. Русская православная церковь (далее – РПЦ, Церковь) находилась в катастрофическом положении. Правовые основы ее существования были заложены Декретом СНК РСФСР от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», который лишил религиозные организации статуса юридического лица и права собственности. Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. «О религиозных объединениях» запрещало религиозным организациям заниматься благотворительностью, образовательной деятельностью и любой активностью, выходящей за рамки отправления культа.

Архивные документы Государственного архива Российской Федерации (далее – ГАРФ) свидетельствуют о масштабах репрессий против духовенства в 1930-е годы. Согласно справке Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий, с 1918 по 1940 гг. было репрессировано около 200 тысяч православных священно- и церковнослужителей.

Правовой статус РПЦ к началу войны характеризовался полной зависимостью от государственных органов. Согласно инструкции НКВД СССР от 1929 г. все назначения на церковные должности подлежали согласованию с органами государственной безопасности. Документы Российского государственного архива социально-политической истории (далее – РГАСПИ) показывают, что деятельность Церкви находилась под постоянным контролем партийных органов, которые рассматривали религию как «опиум для народа» и препятствие на пути строительства коммунизма.

Начало Великой Отечественной войны застало РПЦ в состоянии глубокого кризиса. Однако уже в первый день войны, 22 июня 1941 г., митрополит Сергий обратился к верующим с посланием, в котором призвал к защите Отечества: «Не в первый раз приходится русскому народу выдерживать испытания, – писал владыка Сергий. – С Божией помощью и на сей раз он развеет в прах фашистскую вражескую силу. Наши предки не падали духом и при худшем положении потому, что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном своем долге перед Родиной и верой, и выходили победителями. Не посрамим же их славного имени и мы – православные, родные им и по плоти, и по вере. Отечество защищается оружием и общим народным подвигом, общей готовностью послужить Отечеству в тяжкий час испытания всем, чем каждый может». Примечательно, что в послании митрополит Сергий использовал традиционную православную терминологию, называя войну «священной» и призывая к молитве за победу «православного воинства».

Реакция советского руководства на это обращение была неоднозначной. С одной стороны, власти не препятствовали его распространению, понимая мобилизующий потенциал религиозного фактора. С другой стороны, официальная пропаганда продолжала игнорировать роль Церкви в патриотическом движении. Документы ЦК ВКП(б) показывают, что в первые месяцы войны партийное руководство рассматривало активизацию Церкви как временное явление, связанное с экстремальными обстоятельствами.