Конституционный концепт «единой системы публичной власти» (п. 3 ст. 132 Конституции Российской Федерации, далее — Конституция РФ) подчеркивает необходимость не просто формальной интеграции уровней управления, а построения иерархически и функционально сбалансированной модели взаимодействия между федеральной, региональной и муниципальной властью. В его основе — создание единого правового, организационного и управленческого пространства, исключающего институциональные разрывы, дублирование функций и обеспечивающего согласованность действий при реализации социальных функций и национальных целей. Этот подход требует не только вертикального сопряжения власти, но и устойчивого межуровневого и внутриуровневого сотрудничества, основанного на координации, стратегическом партнерстве и взаимном доверии в рамках политико-правовой системы, способной эффективно реагировать на вызовы и угрозы.

В пункте 1 ст. 2 Федерального закона от 8 декабря 2020 г. № 394-ФЗ определяется единая система публичной власти как структурно взаимосвязанная совокупность субъектов, обеспечивающая консолидацию ресурсов, согласование решений и синхронизацию социально-политического и экономического развития общества. Такая системная модель строится на началах государственной власти, основанной на вертикали суверенных полномочий, и муниципальной — на принципах местного самоуправления и относительной ее автономии в рамках логики субсидиарности, координации и распределенной ответственности.

Сближение местного самоуправления и государственной власти затруднено как действующими юридическими рамками, так и методологическими проблемами — прежде всего отсутствием единой понятийной базы и нормативно закрепленной модели распределения полномочий. Это осложняет теоретическое понимание сущности и структуры единой системы публичной власти.

Эффективная модель публичной власти должна опираться на четкое разграничение полномочий и координацию ресурсов между уровнями власти в соответствии с принципом субсидиарности, предполагающим выполнение функций на максимально приближенном к гражданину уровне при условии его эффективности. В условиях федерализма субсидиарность способствует преодолению централизации, укреплению автономии регионов и муниципалитетов, формированию согласованной вертикали и горизонтали управления. Она обеспечивает учет локальных интересов, расширяет гражданское участие и укрепляет доверие к власти. Принцип субсидиарности тесно связан со стратегическим планированием, межуровневой координацией и цифровой трансформацией, выступая не только как правовая конструкция, но и как идеологическая основа устойчивого общественного развития. В результате в России складывается конституционная модель публичной власти, в которой федеративные и муниципальные начала не противопоставляются друг другу, а подчиняются логике стратегической координации, взаимной ответственности и подотчетности перед гражданами. Она основывается на распределении полномочий и ресурсов в соответствии с принципом субсидиарности и развитии взаимосвязей между субъектами публичной власти, а также обеспечении институциональной целостности при сохранении многоуровневого характера управления. При этом следует подчеркнуть наличие неопределенности в правовом статусе ряда институциональных структур, которые исследователи рассматривают как элементы системы публичной власти, — таких как «территориальные публичные коллективы», «формы публичной власти в рамках корпоративных или профессиональных сообществ», «коллективные субъекты», а также «иных публичных властных субъектов, наделенными законодательством правом реализации отдельных публичных полномочий». В отношении этих образований степень и формы государственного управления различны, что остается предметом научной дискуссии. В науке и практике отсутствует единый подход к определению состава субъектов публичной власти, хотя включение в нее органов государственной власти и местного самоуправления не вызывает сомнений.