Сознание человека всегда движется к идеалу. Это естественный и вполне объяснимый процесс, как бы критически к нему ни относилось большинство правоведов. Идеал необходим именно как совершенный образец, к которому необходимо стремиться. Никогда не будет совершенства и прогресса по пути к нему, если идеал как образ будет отсутствовать. Прежде всего идеалы касаются самых важных жизненных оснований, к которым относится и право. Как отмечает В.А. Бачинин, «идеал — нормативно-ценностный образец должного в его высшей, наиболее совершенной форме. Является одним из проявлений человеческой трансгрессивности как способности устремляться мечтой далеко за пределы сущего в сферы возвышенного, далеко превосходящего обычный нормативный уровень бытующих требований морали и права».

Следует определиться, чем, собственно, является мифологическое восприятие действительности: «фактором низкого уровня социального развития» или сложной формой восприятия мира субъектом социальных отношений, действует ли мифологическое освоение сущего только в узком сегменте знаний о мире, или это естественный, и более того, необходимый этап и способ познания тонкостей и хитросплетений всего этого мира в целом, без которого не сложится его целостной картины.

Следует разделять миф и мифологическое сознание. Миф — это результат духовной деятельности как в целом социума, так и личности, миф на определенном уровне и в определенное время позволяет устанавливать связи между людьми, «миф представляет собой коммуникативную систему, некоторое сообщение… это форма, способ обозначения». Мифологическое сознание — это специфический, характерный для определенного времени и места способ постижения действительности, «говоря о мифологическом сознании, мы в первую очередь обращаемся к его логике (как внутренней форме сознания), а говоря о мифах, обращаемся к специфическим для мифологического сознания формам выражения его содержания».

Мифологизация — закономерный, естественный и необходимый этап постижения сущности. Любое познание в смысле «овладения миром» начинается с мифологизации и мифологизацией заканчивается. Человек начинает познавать мир иррационально, воспроизводя удобные и понятные для него формы объяснения явлений природы, общества и познания. Мифологизация завершает объяснение сложных явлений, облекая его в особую знаковую форму для дальнейшей трансляции с целью упрощения информации. Часто происходит подмена мифологизации символизацией для того, чтобы за символами, получившими сакральный смысл, скрыть реальность сущности процессов. Как правило, это является утонченным лукавством, имеющим вполне практический смысл, особенно в тех случаях, когда речь идет о власти и собственности. В.С. Нерсесянц отмечает: «Мифическое не есть символическое. Символ как средство и форма фиксации информации применяется там, где информатор знает и понимает то, о чем он информирует, тогда как информативные средства мифа свидетельствуют о том, что мифоинформатор не понимает то, о чем он сообщает. Следовательно, символизм сокрывает понятое, мифологизм раскрывает (доступными средствами) непонятое (но известное, виденное, слышанное, реально бывшее, произошедшее, случившееся). Символ — средство иносказания, иноизображения, иновыражения; в мифе же — максимально доступное прямосказание, прямовыражение. Миф — свидетельство примитивности информатора, символизм — его изощренности. В первом случае непонявший все же пытается постигнуть, раскрыть, сообщить, рассказать; во втором случае уже понявший и посвященный вуалирует понятое и известное ему под символами — условным языком знающих и посвященных».