Что такое уголовно-процессуальная форма? Казалось бы, этот вопрос не должен представляться особо актуальным, а ответ на него — связанным с какими-либо сложностями. Скорее всего, подавляющее большинство участвующих в сфере уголовной юстиции специалистов (судей, прокуроров, адвокатов, сотрудников органов предварительного расследования и пр.), а в особенности «причастных» к правотворчеству государственных и общественных деятелей, ученых-процессуалистов, вузовских преподавателей «антикриминальных» учебных дисциплин и даже только «входящих в профессию» аспирантов или адъюнктов сочтут феномен уголовно-процессуальной формы более чем понятным, а доктринальные представления о ней — вполне достаточными для надлежащего выполнения своей работы, в том числе дальнейших научных изысканий, совершенствования законодательства и оптимизации правоприменительной практики. По всей вероятности, отвечая на подобные вопросы, многие из них совершенно верно охарактеризуют уголовно-процессуальную форму как нечто юридическое, формальное, вытекающее из содержания уголовно-процессуального законодательства и неразрывно связанное с порядком уголовного судопроизводства, в связи с чем подлежащее обязательному соблюдению. Не исключено, что некоторые, самые грамотные и продвинутые специалисты разумно посчитают такую форму непреложным атрибутом уголовной юстиции, обязательным компонентом уголовно-процессуальной деятельности.

Однако на этом очевидные, само собой разумеющиеся ответы могут и закончиться. А наиболее дотошные и въедливые вопросы — о самой сущности уголовно-процессуальной формы, о ее подлинном предназначении и сакральном смысле, о гипотетических возможностях решения стоящих перед уголовной юстицией задач в условиях юридической «бесформенности» и т.д. — даже способны вызвать раздражение и прочие отрицательные эмоции. По крайней мере, автору настоящей статьи нередко доводилось, ставя подобные вопросы перед достаточно профессиональной публикой: участниками различных конференций, научно-практических семинаров, круглых столов и прочих научно-представительских мероприятий, аспирантами, адъюнктами, слушателями программам повышения квалификации и пр., — ощущать на себе недоумевающие, а подчас и негодующие взгляды: мол, «откуда только берутся эти неугомонные умники!» Вместе с тем на сегодняшний день все эти вопросы представляются далеко не такими уж и неуместными, каковыми на первый взгляд могут показаться глубоко не погруженным (не желающим погружаться) в соответствующую доктринальную материю специалистам. Ведь, несмотря на результаты длительных научных изысканий, невзирая на вроде бы как должную проработанность феномена уголовно-процессуальной формы, внятных и однозначных ответов на данные вопросы по-прежнему не существует.

Следовательно, в настоящее время ощущается потребность в продолжении доктринальных поисков, направленных на распознание и осмысление сущности уголовно-процессуальной формы и ее роли в общих механизмах уголовной юстиции правового государства, в том числе Российской Федерации. Одной из возникающих в этой связи проблем — проблеме соотношения уголовно-процессуальной формы и уголовно-процессуального права — и посвящается настоящая статья.