Наличие действенной и продуктивной судебной власти определяется как характеристика, отражающая уровень развитости соответствующего государства. Судопроизводство, реализуя задачу разрешения споров, преследует гораздо более грандиозную цель — формирование уважительного отношения к закону. Однозначно, судебная деятельность должна олицетворяться как основополагающий фактор, обеспечивающий верховенство правовых начал в конкретном социуме и повышение их значимости для каждого субъекта отношений. Конечно, неотступное соблюдение нормативных предписаний и восстановление справедливости не ставятся под сомнение как необходимый фундамент функционирования всей судебной системы. Каждый отдельно взятый суд или судья является элементами одной большой, динамичной системы, в которой взаимодействие происходит между всеми частями. Именно этим правоприменительная функция суда сложна, поскольку применение правовых начал подчиняется принципу единообразия, структура судебной системы выстроена на сущностном единстве при наличии функционально разных инстанций. Сформировавшаяся в настоящее время инстанциональность показывает свою продуктивность и эффективность, а рассредоточение функций между разными судами обеспечивает реализацию принципа независимости. Однако такое положение вещей не решает возникающие вопросы соотнесения универсальности процессуальной формы и индивидуализации при разрешение конкретной спорной ситуации. На первый взгляд, это можно назвать противоречием и в некотором смысле пробелом законодательства. Взаимоисключающий характер этих элементов может быть только в одном случае — если толкование не едино по отношению к конкретной норме, а предполагает разное ее содержание исходя из конкретного спора, т.е. возможность адаптации нормы к спорной ситуации.

Важность достижения унифицированного понимания определяется, включением в ст. 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации абз. 3 п. 4.1. Таким образом, законодатель подчеркнул значимость постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации для формирования обоснованности и мотивированности судебных актов первой инстанции. Кроме того, применяя изложенное Верховным Судом Российской Федерации понимание, обеспечивается единообразность правоприменительных циклов для нормативных предписаний. Нормативно, в качестве оснований отмены или изменения постановлений нижестоящих судов закреплена обязанность проверочных инстанций по проверке правильности применения и толкования ими правовых норм. Таким образом, законодательно созданы максимальные условия, способствующие достижению единообразия через закрепление функциональных возможностей соответствующих инстанций. Несмотря на довольно обширный массив нормативных положений, касающихся в той или иной мере обеспечения единообразия в правоприменении, достичь этого эффекта в практической деятельности пока полноценно не удалось.

Практика применения выступает важным элементом апробации любых теоретических идей, которые, в свою очередь, выступают фундаментом для формирования и разработки правовых начал. Однако создание нормативных документов не всегда выстраивается на указанной, логически верной последовательности. Так, необходимость существования административного процесса фактически опровергалась научным сообществом, но вопреки такой позиции был принят Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации. Дискуссии обоснованности такого подхода не утихают до сих пор. Критика сводится в первую очередь к целесообразности выделения этих норм из Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и определению их уникальности по отношению к гражданской процессуальной форме, в которой ранее они и реализовывались. Кроме того, отсутствие в Кодексе административного судопроизводства Российской Федерации норм о привлечении лиц к административной ответственности, а также положений о публичном производстве арбитражного процессуального законодательства также относят к недоработкам кодификации. «Незавершенность» объединения представленных норм объясняется тем, что и «ГПК РФ пока в своей кодификации не коснулся АПК РФ».