Согласно предложению 3 ч. 2 ст. 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий. Положением данной нормы закреплено, что особое внимание уделяется свободе процессуального действия (бездействия) лиц, участвующих в деле (принцип диспозитивности). В то же время ч. 3 ст. 9 АПК РФ установлено, что суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, предупреждает лиц, участвующих в деле, о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий (курсив наш – А.С.). Приведенные нормы системно закреплены в статье, посвященной состязательности сторон. Другими же процессуальными законами, а именно ч. 2 ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ч. 2 ст. 14 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации приведены аналогичные нормы о судебном руководстве процессом, а сами нормы изложены в статьях, именуемых не только состязательностью, но и равноправием сторон.

В судебной практике нормы о риске используются в тандеме как с распределением бремени доказывания, так и с принципом диспозитивности, аналогичные правовые связи указываются и в научной литературе. Однако ни в практических изысканиях, ни в теоретических трудах не раскрывается вопрос связи между категорией риска и процессуальными принципами. Н.С. Звягина указывает, что процессуальное законодательство содержит положения, основанные на рисковых началах, базируется на принципе диспозитивности и закрепляет принцип состязательности, сущность которого предполагает распределение рисков между участниками процесса. Исходя из изложенного, автор выделил, что законодательство содержит, базируется и закрепляет основы, но им не были выделены границы соотношения между риском и процессуальными принципами.

Возможно, сложность разграничения рассматриваемого института с принципами, как обоснованно указывала Н.А. Чечина, связана с тем, что единая система принципов процессуального права в целом исключает возможность существования обособленных принципов для отдельных стадий процессуальной деятельности или отдельно взятого процессуального института. В то же время профессор подчеркивала, что тот или иной принцип может иметь определяющее значение и находить наибольшее проявление в одной из стадий деятельности или в отдельных институтах. В связи с этим и учитывая законодательное закрепление нормы о риске, связанной одновременно с несколькими принципами, в настоящем исследовании мы рассмотрим вопрос соотношения риска и принципов процессуального права.

В целях недопущения излишнего рассуждения о принципе процессуального равноправия сторон коротко отметим, что предоставление равных возможностей использования процессуальных средств защиты своих интересов в суде не влияет и не может влиять на наступление последствий от действий (бездействия) лиц, участвующих в деле, даже в том смысле, что принцип процессуального равноправия сторон является предпосылкой реализации принципа состязательности процесса.

По системной характеристике принципы диспозитивности и состязательности в целом являются схожими и связанными, что усложняет их обособленное рассмотрение относительно риска. Вместе с тем И.В. Решетникова указывает: «Риск зависит от выбранной стороной модели поведения». К данному выводу профессор приходит в связи с тем, что после Судебной реформы 1864 г. активность сторон повышалась параллельно с развитием состязательности, где стороны наделены широкими полномочиями по защите своих прав, поэтому риск наступления последствий их действий (бездействия) становится реальным. Одновременно с этим исследователь указывает, что наделение лиц, участвующих в деле, правом активного участия в процессе налагает на них определенный риск наступления негативных последствий.