В конституционном перечне прав человека первое место отведено праву на жизнь (ч. 1 ст. 20 Конституции РФ). Обеспечению этого права посвящен большой массив уголовно-правовых предписаний, прежде всего, предусмотренных гл. 16 УК РФ. Они постоянно находятся в поле пристального внимания исследователей, и обилие источников по теме избавляет от необходимости делать в данном случае библиографические ссылки. Вместе с тем некоторые аспекты защиты права на жизнь в свете реализации концепции традиционных ценностей нуждаются в дополнительном анализе.

Прежде всего, это касается определения содержания самого охраняемого объекта. Конституция гласит, что «каждый имеет право на жизнь». Два слова в этой формуле требуют дополнительных комментариев: «каждый» и «право». Согласно устоявшемуся в судебной практике и доктринальных источниках пониманию правом на жизнь обладает каждый рожденный человек. Это следует из правила, согласно которому жизнь человека охраняется с момента рождения, т.е. с момента отделения плода от организма матери посредством родов. Соответственно, ребенок неродившийся еще не обладает правом на жизнь и не является самостоятельным объектом уголовно-правовой защиты. Ребенок рождающийся, т.е. ребенок от момента начала родов до момента отделения от организма матери, также подлежит охране согласно прямым предписаниям ст. 106 УК РФ, устанавливающим ответственность за детоубийство «в процессе родов».

Такое положение вещей вызывает критику со стороны некоторых исследователей, требующих распространения режима уголовно-правовой охраны жизни на жизнеспособный плод до момента начала родов. В частности, А.Н. Попов пишет: «учитывая, что человеческая жизнь начинается практически с момента зачатия… и уголовно-правовая охрана жизни человека должна начинаться задолго до рождения ребенка. Во всяком случае, уголовно-правовая охрана жизни должна осуществляться с того момента, когда ребенок готов к продолжению жизни вне утробы матери».

Еще шире смотрит на проблему начала жизни Русская православная церковь. В специальном церковном документе на этот счет формулируются следующие позиции: «Беременность — это естественный длительный процесс, в течение которого формируется новый человек как в период так называемой “жизнеспособности”, так и до ее наступления»; «Жизнь человека начинается с момента зачатия»; «На всем протяжении внутриутробного развития новый человеческий организм не должен рассматриваться как часть тела матери»; «Право на жизнь должно подразумевать защиту человеческой жизни с момента зачатия. Всякое посягательство на жизнь формирующейся человеческой личности является нарушением этого права». Отсюда общий вывод о том, что «намеренное совершение аборта на любом сроке беременности является сознательным лишением жизни нерожденного ребенка».

Эти позиции нельзя игнорировать в обсуждении вопроса о моменте начала охраны жизни: можно ли ее распространить на период внутриутробного развития плода до или после момента приобретения плодом признаков жизнеспособности. Сразу отметим, что понятие жизнеспособности в данном случае применяется не к родившемуся ребенку, а к продукту зачатия. Русская православная церковь, как указано, наделяет жизнеспособностью такой продукт с самого момента формирования эмбриона, в связи с чем объявляет убийством любой аборт. В концепции А.Н. Попова жизнеспособность продукта зачатия связывается с определенным сроком его внутриутробного развития, как правило, с 22-й недели беременности, после чего действия в отношении плода необходимо, по его мнению, квалифицировать как убийство.