В конце 2020 г. в российском законодательстве появилось регулирование соглашения о финансировании участия в кредите (далее – СФУК) (известного в международной практике как соглашение об участии (субучастии) в кредите), создавшее необходимые регуляторные предпосылки для реализации механизма участия в кредите по российскому праву и представляющее собой значительный шаг вперед на пути к дальнейшему развитию вторичного рынка кредитования в России. В связи с тем, что отечественный рынок финансирования участия в кредите еще только начинает формироваться и какая-либо правоприменительная практика в данной сфере отсутствует, существует потребность в научно-практическом анализе соответствующих новелл для целей их правильного толкования и применения.

Одним из наиболее спорных и обсуждаемых положений в литературе является ч. 8 ст. 10.1 Закона о синдицированном кредите, предусматривающая обязанность кредитора возместить внешнему участнику убытки, причиненные последнему неразумными и недобросовестными действиями кредитора при осуществлении последним его прав по кредитному договору и иным финансовым документам. Ключевая проблема данной нормы, на которую указывают все анализировавшие ее исследователи, состоит в неоднозначности относительно того, что конкретно понимается под неразумными и недобросовестными действиями кредитора. Проанализируем возможные варианты толкования данной нормы.

Вариант 1: толкование данных обязанностей как российского аналога известных общему праву фидуциарных обязанностей duty of care и duty of loyalty.

Данный вариант толкования основан на идее о том, что формулировка «добросовестно и разумно» в российском праве традиционно понимается как имеющая особый (специальный) смысл, а именно используется как русскоязычный аналог известных общему праву фидуциарных обязанностей – duty of care и duty of loyalty. Наиболее яркий пример такого толкования мы находим в корпоративных правоотношениях применительно к обязанностям директора действовать от имени общества добросовестно и разумно (ст. 53 ГК РФ), которые понимаются как фидуциарные обязанности, состоящие из двух ключевых составляющих: обязанности лояльности (которая в терминологии ст. 53 ГК РФ именуется добросовестностью) (duty of loyalty) и обязанности заботиться (которая в терминологии ст. 53 ГК РФ именуется разумностью) (duty of care). В российской доктрине и судебной практике уже сейчас можно говорить о сложившихся подходах, позволяющих определить специфичное наполнение каждой из указанных обязанностей (отличное от «добросовестности» и «разумности», наличие которых предполагается в рамках любых гражданских правоотношений согласно п. 5 ст. 10 ГК РФ), а также особенности ответственности за их нарушение. Так, например, в определенных случаях нарушение фидуциарных обязанностей может презюмироваться с перекладыванием бремени доказывания отсутствия такого нарушения на ответчика.