В октябре 2024 г. Конституционный Суд РФ (далее – КС РФ) принял Постановление от 31 октября 2024 г. № 49-П «По делу о проверке конституционности статей 195 и 196, пункта 1 статьи 197, пункта 1 и абзаца второго пункта 2 статьи 200, абзаца второго статьи 208 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросом Краснодарского краевого суда» (далее – Постановление КС РФ № 49-П), которое, несомненно, будет иметь важное значение для практики применения российскими судами особого способа принудительного прекращения права собственности, установленного в подп. 8 п. 2 ст. 235 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ). В этой ситуации право собственности прекращается на основании судебного акта. При этом стоит отметить, что российский законодатель фактически пошел по пути введения особого вида ответственности за нарушения со стороны государственных служащих в случае непредставления необходимой информации о приобретении объектов гражданских прав на законные доходы. Как отмечает К.И. Скловский: «Введение только гражданской ответственности конфискационного типа за подозрения в коррупции при сохранении уголовной конфискации за совершение доказанного коррупционного преступления объясняется причинами системного значения: презумпция вины действует только в гражданско-правовой сфере, а в уголовной по-прежнему – презумпция невиновности. Тогда сохранение баланса прав и интересов в рамках системы права в целом достигается установлением ответственности, ограниченной по кругу лиц и видам имущества, в рамках рассмотрения гражданского иска».

Ранее одним из авторов настоящей статьи уже обращалось внимание на понятие принудительного правопреемства. В связи с указанным можно констатировать существование принудительного правопреемства и в рассматриваемом случае.

При этом основополагающим вопросом реализации права на принудительное взыскание такого имущества и, соответственно, использования механизма принудительного правопреемства в этой ситуации является проблема сроков исковой давности при заявлении соответствующих исков органами прокуратуры. С принятием Постановления КС РФ № 49-П указанную проблему, думается, можно считать закрытой только наполовину, так как КС РФ не наделен полномочиями по определению сроков исковой давности по подобного рода спорам. Теперь же основная роль в решении указанной проблемы будет за законодателем, который может установить наиболее удобный вариант ее решения. Думается, что законодатель пойдет по пути внесения изменений в гражданское, административное и процессуальное законодательство, установив специальные правила подачи исков прокуратурой для защиты интересов общества против коррупционеров.

Соглашаясь с принятым Постановлением КС РФ № 49-П, предложим дополнительное обоснование его позиции. Как указывает профессор С.А. Синицын: «Огульное распространение сроков исковой давности на антикоррупционные иски создает правовой вакуум для понимания назначения самой исковой давности и для характера и назначения антикоррупционного иска». С указанным мнением невозможно не согласиться, поэтому следует только приветствовать принятие акта КС РФ, решившего проблему сроков исковой давности по антикоррупционным искам.