Восприятие семьи исключительно через призму морально-этического института, лишенного экономической составляющей, представляется недостаточным для отражения актуальных общественных отношений: экстраполяция института частной собственности в российской правовой системе демонстрирует определенную архаичность такого подхода. Полностью разделяя позицию Б.М. Гонгало о том, что «невозможно создать правовую теорию, которая носила бы универсальный характер. Но помнить о вечных ценностях можно и нужно», укажем, что изменения в социально-экономической сфере, появление новых разновидностей имущества с разным назначением и ценностью обусловили необходимость переосмысления и адаптации имущественных отношений супругов к современным условиям и вызовам. Настоящее исследование предполагает использование «банкротного теста» для оценки правового регулирования через моделирование несостоятельности одного из участников правоотношений и обсуждение возможности совместного банкротства супругов, применяя аналогию с банкротством юридических лиц, что позволяет учитывать исторический опыт указанного института в условиях сравнительно недавнего появления института банкротства физических лиц. Согласно действующему Федеральному закону от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» процессуальная конструкция единого производства по делу о банкротстве нескольких юридических лиц «на старте», т.е. путем подачи совместного заявления, отсутствует, что обусловлено как процессуальными особенностями, так и организационно-техническими ограничениями. В российской правоприменительной практике банкротство группы компаний реализуется посредством параллельных производств в отношении отдельных юридических лиц, даже в крупных процедурах банкротства, таких как ЗАО «ГК СУ-155» (дело о банкротстве № А40-119843/2015) или ОАО «АК «ТРАНСАЭРО» (дело о банкротстве № А56-75891/2015), реализация процесса банкротства осуществлялась в соответствии с принципом индивидуальной правосубъектности: каждое юридическое лицо проходило автономную процедуру банкротства, несмотря на очевидную экономическую взаимосвязь субъектов (например, дочерних компаний). Отметим, что институт процессуальной консолидации, регламентированный ст. 46 Арбитражного процессуального кодекса РФ (далее – АПК РФ), хотя и предусматривает возможность процессуального соучастия, применяется ограниченно и не решает системных трудностей совместного банкротства взаимосвязанных субъектов.

Предполагается, что банкротство супругов как общности может быть рассмотрено по аналогии с простым товариществом, которое, не являясь юридическим лицом и действуя на основе договора, в случае банкротства возлагает ответственность не на товарищество, а на его участников, поскольку процедура несостоятельности касается именно их, а не самого товарищества. Вместе с тем показательным примером особого регулирования банкротства неправосубъектного образования является крестьянское (фермерское) хозяйство (далее – КФХ), представляющее собой разновидность простого товарищества. Для дальнейшего исследования вопроса представляется важным обратиться к п. 57 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 г. № 53, согласно которому кредиторы несостоятельного должника признаются участниками гражданско-правового сообщества. Данный подход служит теоретической основой для развития концепции «коллективного интереса» в делах о несостоятельности (банкротстве) и проявляется в процессуальных последствиях отказа в удовлетворении заявления о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующего должника лица, поданного арбитражным управляющим или кредитором. В такой ситуации последующие аналогичные заявления иных кредиторов или управляющего не принимаются к производству, поскольку данные требования заявляются от имени всего гражданско-правового сообщества кредиторов (ст. 150 АПК РФ). На основании вышеизложенного можно констатировать имманентность принципа коллективных интересов кредиторов институту банкротства. При этом, несмотря на процессуальную автономность кредиторов и арбитражного управляющего, их консолидированный интерес получает должную оценку при наличии совпадения волеизъявлений.