Современное наследственное право России сталкивается с системной проблемой коллизии интересов кредиторов наследодателя, с одной стороны, и отказополучателей — с другой, обусловленной отсутствием четкой иерархии требований к наследственной массе. Несмотря на нормы ст. 1137, 1175 ГК РФ, судебная практика демонстрирует противоречия: от некорректной оценки права пожизненного проживания методом долгосрочного прогноза до игнорирования приоритета долгов перед легатариями. Доктринальные пробелы, включая ошибочное уравнивание статуса наследника и бенефициара легата или отрицание ответственности наследников по долгам, усугубляют правовую неопределенность. В связи с этим назрела необходимость в разработке механизмов, обеспечивающих баланс между исполнением завещательных отказов и защитой кредиторов для создания более совершенных основ для реформы наследственного права и обеспечения баланса интересов сторон.

В литературе существует мнение Л.Е. Завгородней относительно того, что завещательный отказ начинает реализовываться только после того, как документы заверены нотариусом, что не соответствует действительности. Исполнение легата является обязанностью наследника, а не нотариуса, который только удостоверяет права отказополучателя, подтвердив права отказополучателя согласно условиям завещания. Также автор считает, что право на легат имеют указанные лица в завещании, а осуществить эти права могут «любые наследники». Тем не менее такая формулировка противоречит положениям ст. 1137 ГК РФ, так как наследник может только исполнить отказ, а не стать бенефициаром легата. С позиции Л.Е. Завгородней, отказ от наследства (ст. 1157 ГК РФ) и легата (ст. 1160 ГК РФ) тождественны, однако для отказа от наследства необходимо подать заявление нотариусу (ст. 1159 ГК РФ), а отказ от легата может выражаться бездействием со стороны отказополучателя (п. 2 ст. 1160 ГК РФ). Кроме того, автор не уточняет, что наследник может исполнить отказ только лишь в пределах стоимости наследуемого имущества (ст. 1138 ГК РФ), а в случае его отказа от завещательного отказа обязанности наследника прекратятся (п. 3 ст. 1137 ГК РФ). Также тезисы Л.Е. Завгородней стоило бы дополнить положениями о праве завещателя указать замену отказополучателя (п. 2 ст. 1137 ГК РФ).

Нуждаются в уточнении и дополнении положения, выдвигаемые М.Ш. Мазанаевым. Автор считает, что наследник исполняет завещательный отказ в рамках стоимости наследства. Однако такое утверждение следует дополнить двумя положениями: о пределах ответственности наследника, который не обязан использовать личное имущество для исполнения легата (п. 1 ст. 1138 ГК РФ); о необходимости вначале погасить долги наследодателя и лишь потом исполнить легат (ст. 1175 ГК РФ). Вызывает вопрос относительно выдвигаемого тезиса М.Ш. Мазанаева, что наследники не отвечают по долгам завещателя. Такое утверждение нарушает базовый принцип наследственного права. Это также вступает в противоречие со ст. 1175 ГК РФ, указывающей, что наследники в случае принятия наследства несут солидарную ответственность по долгам завещателя, но в пределах наследственной массы. Отметим, что «невозможно принять имущество, одновременно отказавшись от долгов, следующих за ним по обязательствам наследодателя».

Вопрос соотношения ответственности наследников по долгам наследодателя и исполнению завещательного отказа имеет важное практическое значение. Ошибочные теоретические подходы, такие как позиция М.Ш. Мазанаева, находят отражение в судебной практике, где наследник становится должником перед кредиторами и отказополучателями. В одном из судебных дел наличие значительных долгов ставило под сомнение возможность исполнения легата, что подтверждает необходимость закрепления принципа пропорционального удовлетворения требований всех кредиторов в пределах наследственной массы.

В частности, завещатель Кондратьев А.Н. (все имена участников дела изменены) указал в завещании наследников: супругу Кондратьеву Л.Е., дочь Кондратьеву Е.А. и сына Кондратьева А.А. Из них наследство приняли только пережившая супруга и ее сын. На Кондратьева А.А. было возложено обязательство по ежемесячной выплате своей матери и гражданке Байкаловой Т.В. пожизненного ежемесячного содержания в размере 100 000 руб., но не менее 3000 долл. США.