Введение. Возможность создания личного фонда в российском праве появилась с 1 марта 2022 г. (ст. 123.20-4–123.20-8 Гражданского кодекса Российской Федерации, далее — ГК РФ). Несмотря на то что личный фонд имеет главной целью управление имуществом, которое передано ему учредителем, законодатель определил его статус как некоммерческая унитарная организация. Важной особенностью является и то, что доходы от этого управления должны быть переданы выгодоприобретателю данного фонда.

 Известно, что при разработке правовой конструкции личного фонда как способа управления чужим имуществом законодатель ориентировался на давно известные зарубежные аналоги — прежде всего немецкий Treuhand, также французскую fiducie и англосаксонский траст. Однако ни один из указанных институтов по управлению чужим имуществом не был напрямую заимствован российским личным фондом, хотя сущностные признаки и отдельные элементы указанных зарубежных аналогов в механизме регулирования фонда очевидны. В частности, как и в других правопорядках, в деятельности фондов задействованы три основных субъекта. Основным субъектом, по воле которого происходит создание личного фонда, выступает его учредитель. Учредитель вносит имущество в собственность личного фонда, формулирует цель фонда, которая должна соответствовать полномочию управления имуществом. Следующий субъект, который реализует волю учредителя фонда и выступает связующим звеном между учредителем и третьими лицами в отношениях по управлению имуществом, — это личный фонд в лице органов управления. И третий субъект, в интересах которого личный фонд осуществляет управление и которому перечисляет имущественную выгоду от данного управления, — это выгодоприобретатели личного фонда. Интересно отметить, что в иностранной юридической литературе сформулирована даже специальная терминология: в частности, в немецком праве данные лица именуются как Stiftungsbeteiligte («причастные к фонду»).

В то же время, несмотря на различное правовое положение перечисленных субъектов, российский законодатель тем не менее оставил возможность для пересечения правовых статусов учредителя и выгодоприобретателя. Пункт 4 ст. 120.4-5 ГК РФ устанавливает правило, при котором учредитель личного фонда не может быть выгодоприобретателем личного фонда, если иное не предусмотрено уставом этого фонда. Следуя данной норме, в случае, если учредитель укажет себя в качестве выгодоприобретателя, можно утверждать, что у него должны возникнуть дополнительные права, которые закон предоставляет выгодоприобретателю. Такое положение мы определяем как двойственный правовой статус.

Наряду с предоставлением учредителю дополнительного статуса выгодоприобретателя фонда закон допускает и другую ситуацию: выгодоприобретатель может одновременно выступать в роли лица, которое вправе управлять личным фондом. Это вытекает из абз. 1 п. 2 ст. 120.4-7 ГК РФ, где предусмотрено, что в качестве единоличного исполнительного органа личного фонда может выступать любое физическое или юридическое лицо, назначенное в соответствии с уставом личного фонда, за исключением учредителя личного фонда. Установление в статье правила, что любое лицо (кроме учредителя) может быть членом органа управления личного фонда, требует толкования в смысле отсутствия запрета для выгодоприобретателя участвовать в органе управления. Важно заметить, что запрет на осуществление выгодоприобретателем полномочий единоличного исполнительного органа прямо установлен для наследственного фонда и вытекает из абз. 2 п. 2 ст. 120.4-7 ГК РФ. Таким образом, выгодоприобретатель может быть управляющим, что тоже говорит о возможности двойственности статуса выгодоприобретателя (п. 2 ст. 123.20-7 ГК РФ).