За первые 10 лет советской власти в России было принято два семейных кодекса. Первый, Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном семейном и опекунском праве 1918 г. (КЗАГС), знаменовал собой подлинную революцию в правовом регулировании брачно-семейных отношений в России. Так, он существенно упростил бракоразводный процесс. Регистрация браков и разводов от церкви перешла к государству. Супруги были уравнены в правах и обязанностях, в том числе алиментных. Вместо понятия «родительская власть» введены родительские права и обязанности. Устанавливалась единая организация опеки вместо прежних сословных учреждений. Внебрачные дети были уравнены в правах с рожденными в браке. Перечень новшеств по сравнению с дореволюционным законодательством можно продолжать.

Второй кодекс, Кодекс законов о браке, семье и опеке 1926 г. (КЗоБСО), еще больше упростил бракоразводную процедуру. Факт брака, как и факт развода, можно было установить в суде даже без официальной регистрации. Введен институт совместно нажитой супружеской собственности. Было восстановлено отмененное в 1918 г. усыновление, урегулированы иные формы устройства оставшихся без родителей детей. КЗоБСО содержал и другие интересные нововведения по сравнению с КЗАГС.

Основными причинами изменений в семейном праве в период с 1917 по 1926 г. являются следующие. Во-первых, ликвидирован сословный строй, который до революции определял специфику брачных и семейных отношений дворян, горожан, духовенства и крестьянства. Во-вторых, отделение церкви от государства существенным образом сказалась на регулировании вступления в брак и его прекращения. В-третьих, содержание обоих кодексов во многом определялось социалистическими взглядами их создателей. Это бросается в глаза при рассмотрении норм о равенстве прав мужа и жены. Однако соответствующая идеология лежала в основе и других норм. Например, КЗАГС регулирует вопрос об алиментах супругам и детям, об организации опеки с явным прицелом на социалистическое переустройство российского общества.

Представляется интересным найти также иностранный «след» в советском семейном праве. Его обнаружение позволит точнее определить источники вдохновения сотрудников Наркомата юстиции РСФСР и других ведомств при выработке своих проектов. Надо учитывать, что и до, и после Октябрьской революции в законопроектной работе делались справки с иностранным законодательством. И есть примеры, когда советский законодатель без всякого стеснения заимствовал в той или иной степени буржуазную правовую доктрину. Так, в советское уголовное право периода Гражданской войны и НЭПа проникла западноевропейская идея об «опасном состоянии» преступника. Оценка личности преступника, в соответствии с заветами буржуазной социологической школы уголовного права, превалировала в советском законодательстве этого периода над оценкой деяния.

Впрочем, есть примеры мнимых заимствований. Так, О.Ю. Шилохвост, исследователь биографии профессора А.Г. Гойхбарга — важного для настоящей статьи деятеля, приводит почти анекдотичную историю о том, как уже пожилой Гойхбарг публично осудил указ Президиума Верховного Совета СССР 8 июля 1944 г., как якобы списанный с гитлеровского закона. Автору этих строк в свое время при подготовке кандидатской диссертации удалось найти материалы, связанные с разработкой и этого указа, и дополняющих его нормативных актов. Среди прочих материалов были справки с иностранным законодательством и законодательством дореволюционной России. Надо ли говорить о том, что никаких следов влияния законодательства фашистской Германии обнаружить не удалось. Вероятно, А.Г. Гойхбарг слишком уж в лоб сравнил законодательство двух стран, поощрявших рождаемость соответствующими пособиями и государственными наградами. Впрочем, не будем строго судить А.Г. Гойхбарга, как не осудило его в 1948 г. за контрреволюционную агитацию советское правосудие. После соответствующей экспертизы пожилой профессор был направлен на принудительное лечение в психиатрическую больницу г. Казани.

Норвежское законодательство 1915 г. и КЗАГС. За 30 лет до указанного выше события А.Г. Гойхбарг приходит на работу в Народный комиссариат юстиции РСФСР, где принимает деятельное участие в разработке КЗАГС 1918 г. Позднее в работе «Брачное, семейное и опекунское право Советской Республики» (1920) Гойхбарг писал о заимствовании авторами кодекса некоторых идей одного изданного в 1916 г. норвежского закона. Год издания закона – 1916-й указан дважды в разных местах. Значит, это не опечатка, а ошибка. В действительности, Закон о правах детей принят норвежским законодателем 10 апреля 1915 г.. Кстати, в 1917 г. об этом законе уже в русской печати писал П.И. Люблинский и также правильно указал год его принятия.