После падения сегуната Токугава, «открытия Японии» и заключения «ансейских договоров» во второй половине XIX века новому поколению японских политиков пришлось разбираться со множеством иностранных концепций, которые до этого момента были незнакомы японцам. Среди них было понятие «религии», термин, тесно переплетенный с особенностями развития христианства в Европе, которому в XIX веке в странах распространения был предоставлен определенный статус как общей категории, применимой в различных национальных контекстах. Интерпретация религии в Японии была немедленно связана с вопросами дипломатии, поскольку западные державы, соперничавшие за подписание договоров с Японией, требовали, чтобы Япония предоставила свободу вероисповедания, свободу, которая изначально была совершенно чуждым элементом и в японском менталитете, и в языке, не имевшем термина, соответствующего западному понятию «религии». Это привело к тому, что Трент Э. Макси назвал «величайшей проблемой», поскольку японским законодателям в течение последующих пяти десятилетий не удавалось не только перевести «религию» (shūkyō стал согласованным термином только в 1880-х годах), но и установить, что означает эта концепция и каковы будут ее границы. По сути, это был первый опыт «создания религии» в японской истории.

Когда в феврале 1889 года была провозглашена Конституция Мэйдзи, она отражала решение гарантировать, что религия как концепция останется делом частных убеждений, отделенных от государства. В статье 28 было оговорено, что японские подданные будут «пользоваться свободой религиозных убеждений», пока это будет «в пределах, не наносящих ущерба миру и порядку» и «не противоречить их обязанностям как подданных». Религиозная свобода в Конституции Мэйдзи рассматривалась в первую очередь как право, предоставленное отдельным лицам, обусловленное их поведением как послушных императорских подданных. Хотя планы закона, регулирующего религию как выражение коллективных убеждений, были предложены примерно в то же время, когда была провозглашена Конституция Мэйзди, только в 1939 году был окончательно принят Закон о религиозных организациях, обеспечивающий основу для того, как религиям будет разрешено организовываться в светском японском государстве. До поражения Японии во Второй мировой войне религия понималась как набор необязательных убеждений, которых подданные могли свободно придерживаться. Категория в основном включала буддизм, синтоизм и христианство. Хотя императору было предоставлено особое положение в силу его божественного происхождения, и хотя многочисленные публичные обряды и церемонии проводились именно в синтоистских святилищах, представление о том, что императорская Япония установила «государственный синтоизм» как «государственную религию», является, как утверждает религиовед Джолион Б. Томас, «как юридически неточным, так и исторически неверным».

Второй период создания религий в Японии начался, когда страна была оккупирована войсками союзников после капитуляции Японии 15 августа 1945 года. Пересмотр японской Конституции был одной из первых целей Верховного главнокомандующего союзными державами в Японии генерала Дугласа Макартура.