Войдя в оборот из английского языка, термин «коллектор» (ʽcollectorʼ в переводе с англ. сборщик налогов) длительное время использовался исключительно в технической сфере, обозначая широкий спектр понятий (специальные каналы (трубы), горные породы, профессии), схожих по назначению, которое сводится к собиранию, накапливанию, объединению чего-либо. В начале 2000-х годов указанный термин вышел за пределы профессиональных, будучи задействован для определения лиц, занимающихся внесудебным взысканием долгов, появление которых явилось следствием растущих объемов просроченной задолженности населения на фоне высокого спроса на услуги потребительского кредитования. Активное использование новыми участниками финансового рынка криминальных методов воздействия на должников потребовало реализации комплекса мер, направленных на защиту прав должников и ограничение деятельности лиц, занимающихся внесудебным взысканием просроченной задолженности.

Вступивший в силу в 2016 г. Федеральный закон № 230-ФЗ «О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности и о внесении изменений в Федеральный закон “О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организацияхˮ» (далее ⸻ ФЗ № 230) установил государственный контроль за деятельностью коллекторов, в число которых отнес исключительно профессиональных участников, определил правила совершения действий, направленных на возврат долгов, ограничил способы воздействия на должника. Корреспондирующие изменения в отраслевом законодательстве позволили сформировать комплексный правовой механизм защиты граждан-должников от недобросовестных действий со стороны профессиональных взыскателей. В фокусе внимания парламента был и законопроект, устанавливающий уголовную ответственность коллекторов за превышение полномочий, однако замечания технико-юридического характера отложили его принятие. В 2023 году соответствующий акт обрел статус Федерального закона, дополнив Уголовный кодекс РФ (УК РФ) ст. 172.4, предусматривающей наказание за незаконное осуществление деятельности по возврату просроченной задолженности физических лиц.

Объективная схожесть нового состава с составом вымогательства (ст. 163 УК РФ), вменяемого лицам, «выбивающим» долги без официального оформления прав кредитора, позволяет прогнозировать уверенное применение ст. 172.4 УК РФ на практике, так как в арсенале у органов уголовной юстиции есть не только профильное постановление Пленума Верховного Суда РФ, ориентирующего по вопросам квалификации вымогательства, но и значительный объем эмпирического материала по данной категории дел. Сложности при реализации ст. 172.4 УК РФ могут возникнуть при установлении криминообразующих признаков, отличающихся нормативной неопределенностью и наполненных содержанием, отличным от состава ст. 163 УК РФ. К числу последних относится непосредственный объект. Отведя новому составу место среди экономических преступлений и конкретизировав адресата запрета, законодатель отнес к объекту уголовно-правовой охраны установленный ФЗ № 230 порядок деятельности по возврату просроченной задолженности физических лиц. Дублируя состав ч. 1 ст. 163 УК РФ в части дополнительного объекта (здоровье, физическая неприкосновенность; право собственности; честь, достоинство потерпевшего и близких ему лиц), деяние, охватываемое ч. 1 ст. 172.4 УК РФ, отличается от вымогательства предметом. Определив предмет как «просроченная задолженность физического лица», законодатель отсылает к отраслевому законодательству для уяснения его содержания.